Годовщина наводнения в Крымске: спасибо, что живы

По дороге в Крымск я посчитал, что приезжаю сюда уже в четвертый раз за прошедший год. Первый — сразу после наводнения, на своем автомобиле, в полной внутренней уверенности, что как волонтер буду востребован. Второй — в августе, потому что в Москве не отпускало ощущение, что не все сделано и не всем помогли. Потом в сентябре, чтобы посмотреть готовность школ к учебному году и раздать подаренную жертвователями канцелярские принадлежности к школе. Нынешний приезд — четвертый.

Довольно быстро стало понятно, что за прошедший после наводнения год проблемы в городе не исчезли. Уже по дороге из Краснодара знакомые рассказали, что, имея решение суда о выплате компенсации за капитальный ремонт (выделялось по 5 тыс. рублей за 1 кв.м), не могут получить деньги. Чиновники ссылаются на неизвестное постановление, в котором сказано, что они должны отправлять в Минфин данные списками, а не на каждого отдельно. Люди подолгу ждут денег на ремонт, берут кредиты, вынуждены залезать в долги. Кто-то ремонтируется за свой счет в надежде потом получить компенсацию.

Есть проблема с бытовой техникой, которую обещали правительство и Российский Красный Крест: она или до сих пор еще не поставлена в Крымск, или, как жалуются многие, часто ломается и выходит из строя. Местные жители даже писали заявления, что вдоль дорог возникали стихийные рынки, но из прокуратуры пришел официальный ответ, что «на день проверки несанкционированной торговли зарегистрировано не было».

„  

Мне рассказали, что год назад сотрудники МЧС боялись спустить резиновые лодки на воду, где плавало много мусора  

Красный Крест жители Крымска в беседах упоминают постоянно. Эта организация собрала на свои счета более 900 млн рублей пожертвований от физических и юридических лиц. Отчет о тратах опубликован лишь на 385 млн, но и он у многих вызывает вопросы. К примеру, почему Красный Крест отказывается встречаться с общественностью и журналистами и давать комментарии? Почему не может назвать адреса и даты, где и кем распределялась гуманитарная помощь? Почему взялись выплачивать компенсации за утрату автомобилей, но вместо 5200 поданных заявок удовлетворили лишь 2500 и каков был механизм отсева? Красный Крест отмалчивается.

Грустно сознавать, что сегодня за права 40 тыс. пострадавших борется группа всего из 5–10 человек. Они посылают письма Путину и в прокуратуру, а оппозицией искренне считают лидера КПРФ Зюганова. Винить их за это нельзя, они так привыкли. Они смотрят вверх и ждут, что им помогут из Москвы или из администрации Краснодарского края. В ответ — лишь тишина и иногда небольшая помощь, которая помогает до Олимпиады в Сочи сдерживать возмущение жителей. Вечер у семьи, ставшей волонтерам друзьями. Мы собрались в доме, где год назад вода подошла к потолку первого этажа. И до сегодняшнего дня люди из-за грибка и плесени не могут покрасить стены или наклеить обои. Фоном нашей беседы шла программа «Новости», где президент Путин что-то вещал про молодых офицеров. А мне в это время рассказывали, как год назад сотрудники МЧС боялись спустить резиновые лодки на воду, где плавало много мусора: мол, «вдруг лопнет, а вы знаете, сколько денег лодка стоит, а нам потом отчитываться».

Мы общались с родителями, а дети играли в другой комнате. «Главное, что мы живы», — говорили взрослые. И я мысленно соглашался. Трещины в стенах через год после наводнения, денег не дождешься, откаты — нашим людям не привыкать. Главное ведь — живы…