«Узники Болотоной» в «аквариуме»
Полковнику Дейниченко пришлось стоять на свидетельской трибуне в зале № 338 Мосгорсуда пять часов. Свои вопросы ему задавали подсудимые и их адвокаты.
Вопросы в основном крутились вокруг трех сюжетов. Первый: почему цепочка полицейских была выставлена в сквере, хотя на плане шествия и митинга, согласованном с его организаторами и вывешенном на сайте ГУВД Москвы, это не было отмечено?
Второй: была ли у полковника Дейниченко какая-либо оперативная информация о планах организаторов нарушить общественный порядок, и если была, то когда он эту информацию получил?
И третий: что такое, по мнению полковника, «массовые беспорядки»?
Каждый раз, когда свидетеля спрашивали о согласованном плане митинга на Болотной, Дейниченко делал вид, что не понимает, о чем речь, или не помнит. Он начинал что-то пространно говорить о том, что есть Болотная площадь, Большой Каменный мост, Малый Каменный мост и улица Серафимовича, где он большую часть времени находился. И о злополучном сквере старался не упоминать.
Адвокат Вячеслав Макаров, защищающий Кривова, заставил-таки полковника признать, что сквер, куда не пустили митингующих, находится на Болотной площади. Но это признание далось полковнику нелегко: адвокат Макаров задал ему около 50 вопросов, пока не выудил из него хоть какой-то вразумительный ответ.
Оперативная тайна
Отвечая на вопрос адвоката Маши Бароновой Сергея Бадамшина об оперативной информации, касающейся планов организаторов митинга, полковник Дейниченко заявил, что информация у полицейских была, но поскольку она является секретной, он разгласить ее не вправе.
«Полковник Дейниченко защищает себя и систему, — так прокомментировал The New Times адвокат Дмитрий Аграновский «секреты» бывшего замначальника оперативного штаба. — Он себя ведет по отношению к нам недопустимо, обращается к нам недопустимо. Может, они вообще не понимают, зачем нужны адвокаты. Я бы на месте судьи почаще ему напоминал, что он находится в суде. А он, отвечая на наши вопросы, то и дело говорит: «Я вам уже объяснял, я вам уже десять раз говорил, записывайте, что я говорю». В общем, общается с нами, как со своими подчиненными. Я у него спросил, по чьему согласованию он мог отдать распоряжение о перемещении (заградительной) цепочки, и он не хотел прямо отвечать. Откуда они взяли оперативную информацию о том, что планируются массовые беспорядки? Скажем так: в приговоре Константину Лебедеву об этой информации много чего написано. Мне показалось, что свидетель просто уходит от вопросов, поскольку он — лицо, заинтересованное в определенном исходе судебного процесса. Вообще-то Дейниченко, по сути, отказывается отвечать на вопросы суда. В конце концов, можно было бы на какое-то время закрыть процесс, и тогда свидетель должен был бы ответить на все эти вопросы об оперативной информации, которой он обладал или не обладал. Я хотел ему сказать: «Почитайте-ка интернет, Life News, например, там вашей секретной информации — миллион».
С ног на голову
Адвокат Аграновский уверен, что полковнику Дейниченко необходимо во что бы то ни стало поддержать версию обвинения: «На площади было избиение людей, вызванное тем, что ОМОН перегородил проход демонстрантам, а теперь надо все поставить с ног на голову. Поэтому очень трудно объяснить, что дважды два это четыре, когда человек, облеченный властью, говорит, что это не так».
Адвокат Николая Кавказского Вадим Клювгант спросил у свидетеля Дейниченко, какое оружие он видел у митингующих.
«Камни, кастеты», — ответил тот.
«Но это ведь не оружие, — возразил адвокат. — А другое оружие вы видели?»
«Нет, мне неизвестно», — ответил полковник.
«А кастеты кто применял?» — уточнил Клювгант.
«Мне неизвестно, кто применял, — ответил Дейниченко. — Я так решил, что их применяли, по характеру травм сотрудников».
Полковника явно раздражала лавина вопросов, он еле сдерживал это раздражение, иногда отвечал тихо, себе под нос.
Вопросы из аквариума
Когда подошла очередь задавать вопросы подсудимому Владимиру Акименкову, он подошел к щели в стеклянном стакане и громко закричал: «Гражданин Дейниченко, вас когда-нибудь били шокером?»
«Вопрос снимается», — поспешила на помощь полковнику судья.
«Гражданин Дейниченко, вас когда-нибудь били кастетом?» — продолжал Акименков.
«Вопрос снимается», — закричала судья почти так же громко, как Акименков.
«Гражданин Дейниченко, вы помните об уголовной ответственности за заведомо ложные показания?» — продолжал кричать Акименков. Но и этот вопрос был снят судьей.
«Вам известно об избиении демонстрантов сотрудниками полиции?»
«Неизвестно», — ответил, наконец, полковник.
«А я сам видел, как на Болотной площади полицейский бил девушку дубинкой по голове», — опять выкрикнул Акименков.
«Подсудимый, прекратите!» — не выдержала судья. — А то придется вас вывести из зала».
Последним свидетеля допрашивал адвокат Сергея Кривова Макаров.
На часах была уже половина шестого, а у Макарова осталось к полковнику еще много вопросов. В итоге судья Никишина перенесла заседание на четверг.
Полицейская путаница
Адвокаты, покидавшие зал судебного заседания, обсуждали допрос полицейского полковника. Все они признавали, что допрашивать Дейниченко до просмотра видеоматериалов было трудно, хотелось задавать ему конкретные вопросы по конкретным эпизодам. Но сторона обвинения намеренно сначала вызвала свидетелей, чтобы осложнить задачу защите. Как пояснил The New Times адвокат Аграновский, по закону после просмотра видеоматериалов защита может повторно вызвать Дейниченко, но есть большие сомнения в том, что он снова придет в суд.
Адвокат Жан Семенов, защищающий Алексея Полиховича, сказал The New Times, что показания полковника Дейниченко расходятся с показаниями ранее допрошенного сотрудника ОМОНа Андрея Архипова, признанного потерпевшим по делу: «Архипов заявил, что резиновые дубинки полицейские отдали кому-то из сотрудников и они их не применяли на Болотной площади. Архипов говорил, что нагрудного знака у него не было. Эти слова противоречат словам свидетеля Дейниченко, который убеждал нас, что нагрудные знаки должны были быть у всех сотрудников и дубинки также должны были быть у всех».
Кроме того, по мнению адвоката Семенова, Дейниченко намеренно уходит от вопросов о причинах, по которым произошел прорыв оцепления: «Он говорит, что виноват Удальцов. Но мы же понимаем, что набережная в два раза уже, чем Малый Каменный мост. Когда митингующие подошли к мосту и начали поворачивать в сторону Болотной набережной, там произошло столпотворение и затор. И абсолютно очевидно, что прорыв полицейской цепочки произошел только потому, что людям было тесно, их зажали, и им некуда было идти. Свидетель же заявляет, что прорыв произошел не потому, что людей зажали, а только потому, что нехороший Удальцов подбил их прорвать цепь полиции».
