11 июля Тверской районный суд признал юриста фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского виновным в уклонении от уплаты налогов и прекратил дело в связи с его смертью. Главу Hermitage Capital Уильяма Браудера суд заочно приговорил к 9 годам колонии общего режима.
С утра Тверской райсуд Москвы был взят под усиленную охрану судебных приставов. Люди в черной форме и черных беретах стояли перед входом в здание, на лестницах и этажах. Они мрачно смотрели на пришедших к суду журналистов, корреспондентов телевизионных компаний с телекамерами и штативами.
Зал, где страдал Магнитский
Для оглашения приговора по делу Сергея Магнитского выбрали самое большое помещение в Тверском райсуде — зал № 20 на третьем этаже. Это зал, в котором обычно слушает дела судья Елена Сташина. Та самая, которая продлевала Магнитскому меру пресечения 13 октября 2009 года, за три дня до его смерти в СИЗО «Матросская тишина». Та самая судья Сташина, которая отказалась выслушивать жалобы Магнитского на невыносимые условия его содержания в тюрьме и не обращала внимания на просьбы отпустить его под подписку о невыезде: Магнитский и его адвокаты жаловались Сташиной, что в тюрьме все болезни Магнитского обострились, а тюремные врачи отказывали ему в необходимой медицинской помощи.
Судья Елена Сташина входит в так называемый «официальный список Магнитского» из 18 российских следователей, судей и чиновников, которых коллеги и родственники Магнитского считают причастными к его смерти и которым запрещен въезд в США. Есть ее фамилия и в расширенном списке из 60 россиян, которым, как стало известно на этой неделе, закрыла въезд Великобритания.
Суд над мертвым человеком
Приговор Сергею Магнитскому и Уильяму Браудеру оглашал судья Игорь Алисов. Его имя, кстати, фигурировало в большом «списке Макговерна», который в итоге не был принят Сенатом США.
Посмертный процесс по делу Магнитского начался несколько месяцев назад. Он проходил в другом зале — на первом этаже суда. Большую часть помещения занимала огромная клетка для подсудимых. Она была пустой и этим привлекала повышенное внимание фотографов. В этом процессе, казалось бы, были соблюдены все законные нормы: выступали свидетели, прокуроры, присутствовали адвокаты. Правда, адвокаты на процессе именно что присутствовали, но, по сути, в нем не участвовали. Семья Сергея Магнитского отказалась присутствовать на суде, заявив, что возобновление уголовного дела против умершего человека незаконно: такое возможно только в целях его реабилитации, а следствие и последующий суд явно настроены на обвинительный уклон. Уильям Браудер также был против начинавшегося процесса. Поэтому интересы обвиняемых на суде представляли назначенные государством адвокаты из юридической консультации № 25. Как заявил The New Times адвокат Магнитского Николай Герасимов, отказаться от участия в этом процессе он не мог: боялся, что его могут лишить адвокатского статуса.
В прениях прокурор попросил для Уильяма Браудера 9 лет колонии общего режима. Сергея Магнитского прокурор просил признать виновным и прекратить дело в связи с его смертью.
Судья Алисов в точности исполнил оба пожелания.
Ожидаемый финал
Из зала № 20 вынесли почти все лавки. Около двух десятков телекамер было направлено на судью Алисова. Двое прокуроров в синих мундирах с непроницаемыми лицами смотрели прямо перед собой. Рядом с ними представительница потерпевшей стороны, сотрудница Федеральной налоговой службы Анастасия Герасимова — в белом кружевном платье и белом пиджаке.
Тут же неподалеку — адвокаты неявившихся «по уважительным причинам» подсудимых. И пустая клетка. Четверо дюжих приставов, руки по швам, готовые в любую минуту броситься в зал, охраняли судью Алисова от публики. Кажется, они начали появляться на резонансных процессах с тех пор, как в Мещанском суде слушали первое дело Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Точно так же приставы охраняли от публики судью Виктора Данилкина в Хамовническом суде и судью Марину Сырову, когда она оглашала приговор по делу Pussy Riot.
Наличие в зале людей в военной форме, людей, прошедших через горячие точки и готовых в любой момент к агрессии против публики, придает любому процессу ощущение ужаса. От кого приставы охраняют судью, чего он боится? Разве мы присутствуем не в суде, где правосудие вершится от имени государства? Или судья не уверен, что судит по закону, и боится гнева публики?
Судья Алисов читал приговор часа полтора, но ощущение абсурда и тоски не проходило. Несмотря на многочисленные протесты семьи Магнитского, заявления правозащитных организаций, десятки статей в российских и западных СМИ, наконец, несмотря на решение Конституционного суда РФ о том, что суд над умершим человеком возможен лишь с разрешения родственников и только в целях реабилитации — несмотря на все это, посмертный процесс над замученным в тюрьме человеком состоялся.
Абсурд продолжился, когда судья, оглашая приговор, зачитал слова Магнитского, сказанные им во время следствия: «Он свою вину не признает и все сделки компаний «Сатурн» и «Дальняя степь» с инвалидами, которых принимали на работу, были законными».
Абсурд усилился, когда судья объявил, что наказание в 9 лет общего режима Уильяму Браудеру следует «исчислять с момента ареста»: глава Hermitage Capital был арестован только по заочному решению того же Тверского суда, но при этом даже не был объявлен в международный розыск.
Когда судья Алисов закончил читать приговор и закрыл красную папочку с гербом России, приставы начали подталкивать прессу к выходу из зала.
На улице толпились телевизионщики. Они очень хотели, чтобы хоть кто-нибудь прокомментировал то, что произошло 11 июля в зале №20. Но адвокаты осужденных от комментариев отказались, а родственников осужденных в зале не было.
Когда все участники процесса разошлись, кто-то из журналистов грустно заметил, что в российском суде теперь возможно все: процессы без подсудимых, суды над умершими. А главными действующими лицами становятся не судьи, а приставы, которые ведут себя, как на поле боя: ненавидят публику, журналистов и в любой момент готовы освободить зал от зрителей. Когда-нибудь это, наверное, произойдет, и тогда абсурд судебного процесса, подобного «делу Магнитского», достигнет апогея: судья будет зачитывать приговор прокурорам и назначенным государством адвокатам — в отсутствие и подсудимых, и публики.
Фото: Alexander Zemlianichenko/AP
Tweet
