Светлана Ганнушкина: «Сноудену надо было бы подавать на статус беженца»

Дело в том, что политическое убежище у нас за все постсоветское время получил только один человек — Аяз Муталибов, бывший президент Азербайджана. И если вы посмотрите статистику на сайте ФМС, то увидите, что в год за этим статусом обращаются максимум два человека. При этом каждый год наш МИД терпеливо выпускает список стран «с демократическими устоями», гражданам которых не рекомендуется давать политическое убежище. Я думаю, что Соединенные Штаты тоже входят в этот список, поэтому Сноудену обращаться за таким статусом было бы, по-моему, довольно странно. Но у него есть основания либо обращаться за статусом беженца, либо просить о предоставлении временного убежища. 

Да, можно, но процедура будет точно такая же. Временное убежище дают в двух случаях. Первый — когда человек имеет основания обращаться за статусом беженца, но по каким-то причинам не хочет его получать. То ли потому, что временное убежище получить легче, то ли ему просто не хочется называться беженцем — например, он желает на какое-то время остаться в России, а потом вернуться в свою страну. Второй вариант — человек обращается за временным убежищем, когда ему нужна дополнительная поддержка государства по гуманитарным соображениям. Например, когда в его стране идет война, и каждый может оказаться жертвой военных действий — как сейчас в Сирии. И людям из Сирии сейчас, как правило, дают временное убежище. Они в большинстве своем не подвергаются персональному преследованию по какой-то эксклюзивной причине, но не могут вернуться в свою страну без риска расстаться с жизнью. 

И как же следовало поступить Сноудену в его конкретной ситуации? 

Скорее всего, ему надо было бы подавать на статус беженца — и не знаю, почему он этого не сделал. Тем более процедура там абсолютно одинаковая. Видимо, он подал на временное убежище, исходя из упомянутого мной первого принципа: Сноуден боится подвергнуться персональным преследованиям, но почему-то не хочет получать статус беженца. 

Человек со статусом беженца имеет больше льгот и возможностей. К тому же это бессрочный статус (временное убежище надо продлевать ежегодно. — The New Times), который дает право получить проездной документ и путешествовать по всему миру. Почему Сноуден от этого отказывается — мне непонятно. 

На самом деле это зависит лишь от двух государств. Если Россия его выпустит, а Венесуэла впустит, то можно поехать по какому угодно документу. Просто выглядят эти документы по-разному. Человеку, попросившему статус беженца, выдается такая голубенькая книжечка, похожая на паспорт, которая называется «Свидетельство о рассмотрении ходатайства», она выглядит более солидно. А Сноудену сейчас выдадут обычную справку. 

Заявление о временном убежище рассматривается в срок до трех месяцев, но он не должен все эти три месяца сидеть в нейтральной полосе. Как только ему выдадут справку о рассмотрении его заявления, он сможет официально въехать на территорию России. Единственное — пока его просьба будет рассматриваться, он должен находиться в этом же субъекте федерации и обо всех своих перемещениях информировать миграционную службу. Но это не значит, что он должен и дальше сидеть в аэропорту. 

Если он хочет уехать, то выбрал для этого какой-то длинный и странный путь. Мне кажется, ему нужно было обратиться в желаемую страну, чтобы там ему дали временное удостоверение личности. У нас был случай, когда в Россию из одной из наших бывших дружественных стран приехала журналистка: она просто сбежала, так сказать, в чем была, и у нее не было никакого удостоверения личности. И здесь ей одна из европейских стран выписала временное удостоверение личности с правом въехать в эту страну. А наши власти дали ей возможность выехать. Как правило, такие вещи делаются без шума, и это можно было сделать и для Сноудена. Я вообще не понимаю, к чему была устроена вся эта клоунада. Мне кажется, он сам никак не может ни на что решиться, а здесь ему очень активно в этом «помогают», затрудняя окончательный выбор.