«Замучаетесь пыль глотать, бегая по судам», — сказал Владимир Путин летом 2002 года. Одиннадцать лет спустя в Верховном суде при рассмотрении надзорной жалобы Михаила Ходорковского и Платона Лебедева на приговор по второму «делу ЮКОСа» эта угроза президента получила свое зримое воплощение.
Большой прекрасный зал человек на 100. Мягкие кресла, как в театре. На небольшом возвышении — три великолепных кресла с высокими спинками для судей. Над головами судей огромный герб Российской Федерации — двуглавый орел, на нем герб Москвы — святой Георгий Победоносец, попирающий змея. Справа от судейской тройки — трое адвокатов. Интересы Ходорковского представляет Вадим Клювгант. Интересы Лебедева — Владимир Краснов и Алексей Мирошниченко. Слева — гособвинитель и представитель потерпевшего.
В центре зала — экран. Клетка в ИК-7 города Сегежи. Надпись: «Помещение для Верховного суда». На экране появляется Михаил Ходорковский. Он садится в клетку и ждет, когда начнется заседание. Оно начинается. Входят трое судей в черных мантиях. Возраст 50-60 лет. Судья-председательствующий объявляет состав суда еле слышно: имен не разобрать. Только фамилии: судья Магомедов, Шалумов, Рудаков. Фамилию прокурора и вовсе никто не слышит. Процессуальные формальности. «Есть отводы?» — «Нет отводов». Платон Лебедев от участия в заседании по видеосвязи отказался. Михаил Ходорковский участвовать по видеосвязи будет.
Судья-докладчик излагает суть надзорной жалобы. На все про все — 15 минут. Женщина гособвинитель в синем мундире: «Все законно и обоснованно. Не вижу оснований для пересмотра дела». Молодая женщина в голубой кофте, назвавшая себя представителем Российской Федерации, согласна с прокуроршей: «Все законно». (Правда, потом, когда журналисты РЕН-ТВ поймают ее на лестнице и спросят, как ей заседание, она скажет: «Доводы адвокатов и доводы Ходорковского были убедительными. Но мы ведь не можем высказывать свое субъективное мнение. А я представляю Росимущество»).
Слово предоставляется Михаилу Ходорковскому. И он начинает говорить. Спокойно, громко, его очень хорошо слышно, лучше, чем судей и прокуроршу. А главное, он говорит такие понятные и очевидные вещи, что их хочется слушать еще и еще. Говорит он недолго, всего 10 минут. Приводит примеры абсурдных противоречий в приговоре Хамовнического суда, перечисляя номера страниц.
Вот, например, одно из самых абсурдных. Ходорковский читает: «Хамовнический суд уже на третьей странице приговора установил факт, что аж с 1998 года я был единственным акционером т. н. потерпевших. Это близко к истине, но — с 2001 года и через ЮКОС. Впрочем, суду виднее. Тем более, председатель Мосгорсуда Егорова говорит, что проверила все лично. При таком установленном факте вывод о том, что я одобрил сделки т. н. потерпевших в пользу ЮКОСа против их воли, выглядит юридическим безумием... Какая еще воля, кроме моей и сформированных мною органов управления, может быть у компаний, где я собрал 100% акций? Нет логики. Закон такой воли не знает, а значит и хищения нет...»
Ходорковский перечисляет другие абсурдные противоречия в приговоре, говорит о том, что в России люди не доверяют суду, а серьезные ученые заявляют о крушении права. «Неправедные судебные решения уже стали одним из главных детонаторов протеста. Требования все большей части общества сводятся к простой формуле Александра Солженицына: «Жить не по лжи». Или словами улицы: «не врать и не бояться». Не знаю, как для бюрократии, — для страны это было бы полезно. Так я вижу и искупление своих собственных грехов: стараться жить не по лжи. И будь что будет».
Пожалуй, впервые Ходорковский публично заявляет об искуплении своих грехов, как бы извиняясь, но извиняясь не перед властью, а перед обществом, извиняясь за то, что было в его жизни сделано неправильно. Он просит суд отменить «безграмотный приговор». Об этом в своих выступлениях суд просят и адвокаты. Адвокат Вадим Клювгант разбивает приговор, подробно останавливаясь на его юридической ничтожности, ловит судью Данилкина на противоречиях, напоминает о решениях Европейского суда по делу, о пленумах Конституционного суда, о давлении на адвокатов, об обысках и угрозах адвокатам, о перспективах третьего «дела ЮКОСа», и все очень подробно и аргументировано.
Доводы адвокатов Краснова и Мирошниченко — убедительны и понятны даже и не юристам. А что судьи? Они слушают, но слышат ли? Судья Магомедов то закрывает рот рукой, то надевает тонкие очки и демонстративно листает материалы дела. Два других судьи просто смотрят прямо перед собой, но кажется — их мысли далеко. И чем дальше наблюдаешь за ними, понимаешь: судьи ничего не слышат, им все равно. Решение уже давно написано, и надежды нет. Они просто «отбывают номер». Но как же так? Самый лучший судебный зал в стране? Самый известный политический заключенный страны, которого защищают лучшие адвокаты России? «Замучаетесь пыль глотать, бегая по судам», — опять вспоминаются слова Путина, произнесенные больше десяти лет назад.
И ведь «замучились».
Через час эта же тройка судей выйдет и с важным видом провозгласит: «Приговор изменен частично». Все ахнут. Окажется, срок сократили на два месяца.
Потрясающая речь Ходорковского, речи адвокатов, десятки кинокамер, журналисты со всего мира. В результате — самый главный суд страны согласился с приговором судьи Данилкина, хотя в здравом уме с ним согласиться невозможно. Михаила Ходорковского увели из «помещения для Верховного суда» Ик-7 города Сегежи. Он вернулся в свой барак.
А журналисты и сочувствующая публика поплелись на улицу, рассуждая о том, что «два месяца — какая-то унизительная поблажка» и принялись высчитывать, когда же Ходорковский и Лебедев выйдут на свободу. И выйдут ли?
Публики, к слову сказать, было не так уж много. Никого из оппозиционных политиков и медийных персонажей в зале на этот раз не оказалось.
Tweet
