Сын ошибок трудных

В интернете и вне его регулярно приходится спорить с людьми, представления которых об устройстве жизни, общества, экономики и миропорядка кажутся мне совершенно чудовищными, дикарскими и варварскими. При этом сами люди зачастую неглупые, порой образованные, внутренне порядочные. Но совершенно свято убеждены, например, что любое крупное состояние нажито преступным путем. Что если кто-то собирает деньги на благотворительные нужды, то он их обязательно ворует. Что если человек тратит свободное время на общественную деятельность — значит, ему за это заплатили с какой-то тайной целью. Что если не запирать квартиру на три замка, то ее обязательно обчистят. И так далее, до тошноты.

Я немало раздумывал над этим феноменом. Простейшее объяснение — на поверхности: если человек считает всех вокруг жуликами, то такая презумпция скорее характеризует его самого, чем окружающих. В теории это звучит логично, а на практике — не совсем: если человек, паркуя у дома автомобиль, каждый раз снимает панель с магнитолы и забирает в квартиру дворники, то это не повод думать, что он когда-либо в жизни занимался «раздеванием» чужих машин. Видимо, тут что-то другое.

В итоге я нашел разгадку, простую и короткую, из четырех букв. Ключевое слово тут — опыт. Жителю московского Выхина—Жулебина вы можете до хрипоты талдычить и мамой клясться, что машину его необязательно ограбят — он не поверит. Зато человеку, который имеет опыт жизни в городках американской Новой Англии, ничего такого доказывать не надо. Он просто знает, что машину спокойно можно не запирать и никто в нее не залезет. У него есть такой опыт. Россиянина, поездившего хоть пару дней за рулем по дорогам Германии и Швейцарии, не надо убеждать, что жлобство — не единственный возможный стиль вождения. Он это уже знает. А россиянин, пару дней ходивший по тротуару в тех же странах, знает, что выбрасывать мусор и окурки прямо под ноги — себе же хуже делать. По чистой дороге ходить приятнее. В Выхине—Жулебине к таким выводам прийти трудно: там уже до тебя так нагажено, что твой бычок и банка пива погоды не сделают. Поэтому ты там спокойно гадишь с детства и до старости в твердой уверенности, что иначе нельзя.

Самое простое решение этой цивилизационной проблемы состоит в том, чтобы отправлять молодежь за границу набираться того самого опыта. 300 лет назад так поступал Петр I. Китайские власти отправляют будущих госчиновников на Запад сотнями тысяч — не только набираться гарвардской премудрости, но и банально отучаться плевать в общественных местах. В современной России выпускники Гарварда еще при Медведеве пролоббировали президентское поручение об отправке в западные университеты три тысячи будущих госслужащих — не только за образованием, но за тем самым опытом, отличным от советских и постсоветских стереотипов. Но администрация президента аккурат на прошлой неделе этот проект завернула.

Однако отправить всех россиян набираться опыта нормальной человеческой жизни за границей можно только в комедии «Ширли-мырли». В реальности это неосуществимо. Поэтому единственный действенный путь избавления от пресловутых свинцовых мерзостей лежит через накопление опыта другой жизни здесь и сейчас, по месту жительства.

Ровно в этом и состоит основная ценность всего того, что делает Алексей Навальный в последние пять лет. Он сам получает и дает молодым людям опыт, разрушающий привычные стереотипы эпохи брежневского, ельцинского и путинского застоя. Опыт неравнодушия, опыт добровольчества, опыт личного участия в тех самых процессах, про которые вчера еще принято было думать, что это не нашего ума дело, если там, наверху, нас забыли спросить.

Мы не знаем, что у него получится. Опыт вполне может оказаться трагическим. Но если мы что-то хотим изменить, такой опыт просто необходим. Иначе все мы тут обречены, как тот унылый кремлевский Сизиф, который тупо возрождает власть КПСС — просто потому, что не имеет опыта самореализации в иной общественной системе.