Мамское

На родительском собрании в 11-м классе все родители делятся на три неравные категории.

Те, что в первой, уже давно решили вместе с детьми остановиться на вузах с невысоким проходным баллом: спокойно готовятся сдать ЕГЭ на среднюю приемлемую оценку и активно обсуждают, какой формы колокольчики покупать для последнего звонка. Лица их светлы и безмятежны.

У второй группы подбородки выдвинуты, губы плотно сжаты, цвет лица так себе, а глаза горят холодным железом, и по языку тела понятно, что они вышли на дистанцию одиночного марафона через Сахару: их дети нацелились на университеты и специальности с проходным под максимум (в нашем случае 395, кстати). Они все, независимо от пола, говорят голосом Шварценеггера из первого «Терминатора». И так же односложно — им нельзя тратить силы.

„

Отличник объявил намедни семье, что после школы пойдет не в МГИМО, а прямиком в армию, чтоб потом поступить в секретное училище для разведчиков

А третьи — о, третьи! Волосы их стоят дыбом, на щеках лихорадочный румянец, а руки перебирают бумажки с перечнем ЕГЭ и при этом трясутся, как у завязавшего вчера карманника — их чудесные подросшие детки вот уже десять лет учатся, скажем, в языковой школе с литературным уклоном, а тут вдруг прямо сейчас объявили, что решили стать секретными ядерными физиками или, вот есть случай, микробиологами — и нет им утешения, и непонятно, «куды бечь» (с).

И в самом-самом углу вне всяких категорий с отрешенным видом смертника сидит папа главного отличника в классе: отличник объявил намедни семье, что после школы пойдет не в МГИМО, как планировалось, а прямиком в армию, в спецназ, чтобы потом поступить в секретное училище для секретных разведчиков. От папы ощутимо тянет валокордином с легкой ноткой Johnny Walker.

«Дети — это прекрасно!» (с)?-))