«Пока есть чем лечить»

Начнем с того, что меня выписали из больницы. Почти все, кому я сообщаю эту новость в России, очень удивляются и переспрашивают: «Неужели вылечили?!» Всем хочется сразу большую хорошую новость, но все понимают, что так не бывает, и потом сразу пугаются: «Деньги кончились?!» На самом деле и то и то — две крайности, истина, как водится, между ними. Деньги еще не кончились, но кончаются. И с учетом того, что происходило в последние два месяца — необходимость новых курсов химиотерапии, реанимации, госпитализации и, самое главное, грядущей трансплантации костного мозга (сестра Настя, установили здесь, подходит в качестве донора), — сейчас понятно, что денег не хватит. Но было бы хуже, если бы оказалось, что больше нечем лечить. С последней проблемой пока справились.

Главное дело последних недель было в том, чтобы найти препарат химиотерапии, к которому мои опухоли окажутся чувствительны. Дело в том, что у больного раком, прошедшего много курсов лечения, каждый очередной вырабатывает резистентность опухолей. Опухоли, как и все живое, меняются и учатся сопротивляться. Там тоже выживают сильнейшие, и потому чем дальше, тем сложнее подобрать комбинацию препаратов химиотерапии, которые возьмут над ними верх. На подбор не хватает времени — опухоли продолжают расти и не хватает сил — даже не действуя на опухоль, каждый препарат ослабляет организм, снижая число попыток. Мне не помогла очередная попытка — бендамустин. Пока врачи занимались моей сестрой, я был в госпитале под капельницей — в течение пяти дней круглосуточно в три венозных подключения одновременно. Больница в США выматывает, как марш-бросок по пустыне. Врачей и медсестер много и у них смены дежурств, а я один и в меня вливается столько даже просто жидкости, что я дольше часа подряд максимум по естественным причинам поспать не могу. Это не считая сбора крови, измерения давления, температуры и кислорода в крови, смены флаконов лекарств, всяких неожиданностей, визитов врачей… И вот меня выписали!

Выписали, потому что часть курса химиотерапии, требующая такого режима, была проведена успешно. А еще потому, что мне больше не нужно обезболивание. В ожидании этого курса химиотерапии я был жив только на морфии и дексе. На них я бы протянул максимум еще пару-тройку недель.

Я вышел из больницы слабый. В маске и резиновых перчатках. Есть новые проблемы с шеей. Но я вышел живой сам после того, как прошли сутки от последнего приема морфия и последней капельницы дексы.