17 сентября министр культуры Владимир Мединский в интервью «Интерфаксу» сказал, что государство не будет оплачивать фильмы, которые «оплевывают наш народ, оплевывают страну»
Министр Мединский заметно активизировался в информационном пространстве. Программные интервью следуют одно за другим. Суть его установок не в том прежде всего, чтобы государство спонсировало художественную культуру, а в том, чтобы оно контролировало ее содержание. При этом министр не забывает каждый раз открещиваться от интеллигентских подозрений: «Мы не вмешиваемся в репертуарную политику театров, — уверяет он корреспондента «Интерфакса», — но если мы начинаем понимать, что происходящее на сцене не соответствует интересам государства, у нас один выход — сменить директора. То же касается кино».
Эта бескомпромиссная позиция аукнулась в только что показанном на телеканале «Культура» давнем фильме классика немецкого кино Райнера Фассбиндера «Лили Марлен». События, описанные в нем, и проблемы, связанные с ними, уже лет двадцать назад представлялись скрывшимися за горизонтом. Это история непритязательной песенки о постовом, живущем воспоминаниями о свидании с любимой девушкой и мечтой о новой встрече с ней. Сочинена она была до войны, в тихой уютной Швейцарии, а затем волею обстоятельств объявилась в Германии, на передовой Второй мировой войны. В окопах, под бомбами и снарядами, в сырости и в страхе она стала для миллионов немецких солдат любимым шлягером, своего рода убежищем, в котором можно, хотя бы ненадолго, на несколько минут, отогреться душой.
„
То ли сорокалетней давности картина обогнала наши реалии, то ли просто вчерашний день догоняет нас здесь и сейчас
”
Уже давно эта авантюрная история в мелодраматической обертке казалась совершенно не актуальной. А тут ее мотивы, ее повороты неожиданно срезонировали.
Министр культуры Третьего рейха господин Хенкель вызывает к себе кабаретную певичку Лили, чтобы сообщить ей о затруднительном положении, в которое она попала со своей неслыханно популярной песенкой. Министр сдержан. Он и не против был бы поздравить артистку с триумфом, да вот в чем проблема: доктор Геббельс считает, что это музыкальное произведение и его исполнение «не соответствуют интересам государства». В нем, полагает Геббельс, «слишком много сентиментальщины с душком пляски смерти».
Министр культуры РФ господин Мединский, как выяснилось недавно, «запоем» посмотрел телесериал «Штрафбат» и тоже счел его не соответствующим интересам государства. Обстоятельством, отягчающим вину режиссера, министр посчитал то, что он талантлив. Вот и министр культуры Третьего рейха герр Хенкель признал за кабаретной певичкой большой талант. Но продолжил в том духе, что вряд ли ее шлягер является тем произведением, которое способно «воодушевить мужество преданных фюреру солдат и стать ярким выражением национал-социалистической борьбы».
Не сразу и скажешь: то ли сорокалетней давности картина обогнала наши реалии, то ли просто вчерашний день догоняет нас здесь и сейчас.
«Если государство дает деньги на картину, то оно должно иметь право влиять на содержание этой картины», — четко и недвусмысленно заявил министр культуры. После этого частное рассуждение о том, что нет никаких доказательств гомосексуальности Чайковского, выглядело прямой директивой авторам будущего фильма о композиторе. Неудивительно, что режиссер Кирилл Серебренников решил отказаться от дарованных Минкультом 30 млн рублей со словами: «Мы будем искать деньги на фильм про главного национального композитора, про Петра Ильича Чайковского, за границей нашей Родины. Не в России…»
