После погрома — «Славянский мир»?

Алик, бывший владелец склада на Покровской овощебазе в Бирюлеве, мучается от тоски: каждый день он подъезжает к запертым воротам базы — узнать последние новости, да и просто посмотреть на товарищей. «Это был целый фруктовый мир. Там все мои друзья, вся жизнь», — сетует Алик, называющий себя «азербайджанцем русского происхождения» и москвичом. В столицу он приехал из Пятигорска после перестройки, на бирюлевской базе проработал 15 лет, купил квартиру у метро «Пражская».

Сегодня Алик, как обычно, направляется к Покровской овощебазе. По пути заезжает за своим братом Федором, которого все почему-то зовут Федотом. Хмурый небритый мужчина в надвинутой на лоб черной шапке, кроссовках и пальто запрыгивает в машину у сквера напротив торгового центра «Бирюза» — там, где 13 октября шагала по улице разгневанная толпа.

«Депрессия у него, из дома не выходит. Он проработал на овощебазе 20 лет», — показывает Алик на мрачного брата. «Сижу в карты играю, — подтверждает тот. — Работать хочу — не дают! Плохо. Вешаться будем по очереди». И жалостливым голосом добавляет: «Хоть пособие бы давали выходное, что ли». Мужчины начинают хохотать: несмотря на произошедшие события, оба, по их словам, уже обеспечили себя до конца жизни и могли бы жить спокойно, но «душа зовет», не могут без дела сидеть.

Даже солнечным днем район Западное Бирюлево выглядит тоскливо. Дымят, отливая салатовым и розовым, четыре огромные трубы. На улицах практически нет взрослых. Несколько школьников идут с уроков. «Бирюлево — край чудес, пришел с планшетом — ушел без», — цитирует местную частушку одиннадцатиклассник Максим Сорокин. И добавляет: «Раньше я думал, что все такие события, погромы — это деструктивно. У нас оказалось наоборот: стало чисто, нерусские исчезли».

Правда, не все. Дворник-узбек Фарух подметает Ступинский проезд, ведущий к Покровской овощебазе. «После погромов меня забирают каждый день. Больше десяти раз. Сейчас всех депортируют: с документами и без. Даже если регистрация есть и патент. Надоело так жить. Мои друзья уезжают сами, не дожидаясь депортации», — рассказывает Фарух.

Перед закрытыми воротами плодоовощной базы несколько небритых мужчин неславянской внешности вглядываются сквозь железный забор в пустующую площадку, будто надеясь там что-то разглядеть, — это бывшие владельцы складов. Некоторых из них пропускают внутрь, чтобы подписать договор о расторжении аренды. Из-за ворот выходят два охранника, переодетые уже «по гражданке», — они получили трудовые и подтрунивают над охранником Виктором, одним из немногих, кто еще не уволился. «Что здесь было! Как иногда включаешь свет — начинают бежать тараканы, так и они разбежались по всей Москве!» — вспоминает Виктор первые дни после закрытия базы.

„  

«Это не просто Орхан Зейналов убил человека. Вот вчера убили человека — ну и что? Вся эта катавасия была рассчитана на быдло, чтобы отнять базу»  

«Салам алейкум, дорогой!» — вышедших из машины Федота и Алика окружают товарищи. «Тоска! Голодуха наступила. На рубли будем жить», — сетует Алик. Азербайджанцы уверены, что беспорядки в Бирюлеве были провокацией с целью передела собственности. «Это не просто Орхан Зейналов* убил человека. Вот вчера убили человека — ну и что? Вся эта катавасия была рассчитана на быдло, чтобы отнять базу», — говорит Алик. «Против дагов компания идет», — возражает кто-то. «Передел собственности лоббируют сетевые магазины. Они хотят выдавить нас с рынка. Но зачем? Всех денег не заработаешь», — вступает в диалог Федот.

Расспрашивают друг друга, кто куда переехал. После закрытия Покровской базы сначала все отправились к торговому центру «Южные ворота» в Марьино, но оттуда их выгнали. Часть торговцев перебралась на Хлебниковскую овощебазу в Долгопрудном, но и там положение, как говорят, ненадежное. Кто-то отправился на овощебазу в Серпухов, но это тоже небольшой процент.

Со словами «Поедем покажем, куда все на самом деле перебрались», Алик и Федот садятся в машину.

Час езды по пробкам МКАДа — и мы съезжаем в районе 43-го километра рядом с поселком Мосрентген и Хованским кладбищем и попадаем на строительный рынок ООО «Славянский мир». Через несколько рядов со складами стройматериалов начинается настоящий восточный базар, похожий на муравейник.

Асфальта здесь нет: сотни азербайджанцев, молдаван, украинцев, таджиков, дагестанцев, узбеков разбили дорогу так, что она превратилась в месиво из грязи. Рабочие на автопогрузчиках перевозят ящики с мандаринами, апельсинами, грушами, виноградом. Часть торговцев уже взяла в аренду складские помещения по 400–600 квадратных метров, утепляет их и прокладывает пенопластом. На одном из складов — огромный плакат с объявлением о сдаче в аренду, но по указанному телефону отвечают, что все объекты уже арендованы. Поэтому большинство торгует прямо с грузовиков.

В центре уже открыли точку питания — в ларьке продают самодельные бутерброды с ветчиной, вареные яйца, булочки. Из одного амбара пахнет кухней — там организовали импровизированную столовую. Все заняты делом, улыбаются, смеются: кажется, они здесь уже много лет и никакого погрома и не было.

«Как чума понаехали. Появились через три дня после погрома, на некоторое время пропали, а теперь снова здесь уже недели две. Я вчера не смог отрыть свой павильон — загородили фурой», — растерянно моргает продавец плитки Илья, стоящий в окружении фруктов.

Братья Алик и Федот идут по базару, на каждом шагу встречая своих друзей из Бирюлева удивленным вопросом: «И ты здесь?» «Вот как азики быстро организуются — их хоть на Луну сошли», — приговаривает, улыбаясь, Федот.

Все торговцы овощебазы на «Славянском мире» находятся в подвешенном состоянии. «Издеваются над нами, никто не знает, выгонят нас отсюда завтра или нет», — жалуется продавец Ирина.

На вопрос, кто санкционировал торговлю, местные указывают пальцем в небо: «Сам Бог санкционировал». «В тот день, как закрывалась Покровская база, какой-то человек сказал нам сюда ехать. Склад дали, сказали, торговать можно бесплатно. Сюда приезжают все», — рассказывает торговец Джафар.

«Хотите поставить фуру — заезжаете, спрашиваете охрану, они вас разместят. Все бесплатно! Через две недели здесь построят агрокомплекс, перевезут вас туда», — разъяснили в администрации «Славянского мира» корреспонденту The New Times, представившемуся торговцем с бирюлевской базы. Рядом действительно уже расчищают площадку, но сколько будет стоить аренда и на каких условиях их туда переведут, пока никто не знает. На вопрос, кто согласовал переезд, представитель администрации «Славянского мира», назвавшийся Вадимом Анатольевичем, отвечает: «Владелец базы Валерий Лещиков согласовал (уроженцу Дагестана Лещикову принадлежат 85% компаний ООО «Славянский мир». — The New Times). Это его земля, он собственник. Перед кем он должен отчитываться?»

Федот не верит такому счастью: «Специально нас заманили, чтобы всех потом одним махом накрыть. Чуть что случится — сразу азики во всем виноваты, бац им по голове! И так каждый раз». «А в каких условиях работают? Санэпидемстанция приедет — хана будет!» — пророчит Алик. Братья интересуются, не наведывается ли сюда полиция. «Не шмонают. Менты приходили всего один раз. Как приходят — надо просто закрыть дверцы фуры: мол, мы здесь не торгуем, а товар перегоняем просто», — рассказывает полный мужчина на автопогрузчике, тоже давний знакомый Алика и Федота.

Владимир Лещиков в беседе с The New Times опроверг информацию о том, что согласовывал переезд торговцев с Покровской базы. «Они случайно к нам заехали! В какой-то газете была статья Жидкина — начальника Департамента развития новых территорий Москвы, где было написано, что у нас строится торговый центр. Вот они и приехали! Перекрыли всю дорогу фурами, мы были вынуждены их пустить. Пробыли они здесь дней десять. В четверг мы провели совещание с полицией, с помощью которой до завтра, даже за сегодня мы их выгоним! Мы были у Немерюка (руководитель Департамента торговли и услуг города Москвы. — The New Times), писали письмо о том, чтобы согласовать строительство торгового центра. Немерюк сказал, что будет согласовывать. Сколько времени на это уйдет, не ясно: месяц или два. Если нам разрешат, мы будем строить для торговцев с Покровской овощебазы капитальное сооружение и цивилизованно их запустим. Иначе даже связываться не будем».

«Господин Лещиков ведет себя немного некорректно: он разместил торговцев без разрешения. Мы его поправим», — сказал The New Times руководитель Департамента торговли и услуг города Москвы Алексей Немерюк. Чиновник пояснил, что строить точку для торговли овощами на этом месте — вряд ли удачное предложение: «Здесь узкая дорога, нет асфальта». Любопытно, что в 2009 году Лещиков уже обещал перевезти на подконтрольные «Славянскому миру» территории торговцев с закрытого Черкизовского рынка. А с июня 2011-го «Славянский мир» предоставлял площади торговцам закрытых тогда «Лужников».

Жители соседнего поселка Мосрентген не раз жаловались на хозяина стройбазы, обвиняя его в незаконном присвоении более 200 га сельхозугодий. На базе выявили стихийную стоянку автобусов из республик Закавказья. В июле 2013-го в Троицком лесу, неподалеку от «Славянского мира», обнаружился городок мигрантов: в сотне бытовых вагончиков проживали более 260 человек.

Никаких последствий ни для стройбазы, ни для ее владельца эти факты тогда не имели. Более того, неподалеку от «Славянского мира» Владимир Лещиков и его брат Валерий начали возводить многофункциональный торговый центр площадью более 1 млн квадратных метров. Правда, в июне 2013-го с проектом возникли проблемы: лично проинспектировав объект, мэр Москвы Сергей Собянин заявил, что объемы строительства придется сократить, поскольку братья Лещиковы «не учли существующую транспортную ситуацию».

„  

На вопрос, кто санкционировал торговлю, местные указывают пальцем в небо: «Сам Бог санкционировал»  

Федот и Алик, изучив ситуацию на «Славянском мире», находят ее ненадежной. Заводят машину и отправляются рассматривать базу в Серпухове. По пути подсчитывают, сколько их личный бюджет потеряет после закрытия Покровской базы.

«На нас держался весь Южный округ. Мы обеспечивали не только Москву, но и Россию — 70% уходило на регионы: я отправлял фрукты во Владивосток, Новосибирск, Уфу, Казань, Воронеж, — рассказывает Алик. — Международные поставки были: я закупил в Голландии — отправил в Грузию. Какой объем лопатили! Объемом и брали — накрутки были по два рубля с килограмма. Берешь ящик товара — десять килограммов — по 400 рублей, продаешь по 420. С каждого ящика 20 рублей. А в фургоне 20 тонн — получается 40 тыс. с одного фургона. Тысяча долларов прибыли за фургон — это нормально. За месяц таких фургонов можно было перегнать 15–20, при хорошем раскладе это 640 тыс. прибыли. За сезон небольшие камеры (так торговцы называют складские секции на овощебазе. — The New Times) брали от $100 тыс. дохода, а большие могли и $1 млн. Причем можно было выйти в плюс, а можно сработать и в убыток — минус миллион долларов».

Всего на овощебазе таких камер было 150, в каждой работало по 10–15 человек, зачастую — нелегалов. Каждая камера платила по 100 тыс. рублей в месяц арендной платы.

После внезапного закрытия Покровской овощебазы Алику, можно сказать, повезло: он вышел в плюс, не остался должен сам, зато остались должны ему — 15 млн рублей. Правда, все его работники разбежались, команду теперь придется набирать заново: нужны грузчики, бухгалтер, продавцы, референт (правая рука).

«У нас весь бизнес был на доверии. По рекомендациям. Если бы мы все это оформляли, с этими бумажками все фрукты и овощи протухли бы», — хвалится Алик. Тут у него звонит телефон: должник, продавший его товар на два с половиной миллиона, сейчас «крутит деньги в Белоруссии». «Не скрывается, и то хорошо», — радуется торговец. Тем временем Федот объясняет своему должнику на азербайджанском, что Покровскую базу обязательно откроют, и убеждает того вернуться.

«У нас в России такой девиз: ломай, а потом разберемся. Так царя убили, революция была, так и с базой. Вообще я считаю, что основная цель этой провокации — чтобы народ не взбунтовался против того, что у власти находятся евреи, — неожиданно резюмирует Алик. — А вы думали, Путин с Медведевым — кто? Вот они и стремятся стравить все нации, лишь бы гнев на них не обрушивался».