Герман Корнеджо и Ксиомара Рейс в новой работе
Алексея Ратманского на сцене American Ballet Theater
«Если на сцене есть мужчина и женщина — это уже сюжет». В Нью-Йорке на сцене Avery Fisher Hall знаменитого Центра Линкольна начались премьерные показы балета «Семь сонат», поставленного хореографом Алексеем Ратманским на музыку итальянского композитора Доменико Скарлатти. Американская пресса пестрела заголовками с именем бывшего главного балетмейстера Большого театра еще за месяц до премьеры. В чем причина такого внимания — выяснял The New Times
«Семь сонат» — новая работа Алексея Ратманского в American Ballet Theater (Американский театр балета), куда он был приглашен в январе 2009-го. В прошлом году Ратманский без сожалений простился с труппой Большого, которой отдал целую пятилетку. «Российский балет все еще сосредоточен на прошлом» — так обычно отвечает хореограф на вопросы прессы о том, почему он ушел.
За спиной у Ратманского виннипегский и датский Королевские балеты, где он выступал и как танцовщик, и как хореограф, сотрудничество с труппой нью-йоркского балета — New York City Ballet.
Точнее всего о нем высказался легендарный Михаил Барышников, после того как увидел «Русские сезоны» Ратманского, поставленные в Нью-Йорке в 2006-м: «Алексей — российский человек, но с очень западной силой в движениях». Именно Барышников сделал Ратманскому в Штатах отменный пиар: примерно в то же время он позвонил хореографу, с которым прежде не был знаком лично, и спросил: «Не хотели бы вы что-то для меня поставить?» Так в репертуаре Барышникова, которого Америка боготворит, появился прекрасный номер, поставленный Ратманским на музыку Глинки.
Комментируя свое решение принять художественное руководство АВТ, Ратманский заявил, что ему «эта работа наиболее удобна, и деньги здесь не играют главенствующей роли». По контракту он занят только двадцать недель в году, а значит, имеет большую свободу перемещений, может сколько угодно заниматься побочными проектами, что для него очень важно.
Для труппы American Ballet «Семь сонат» — уже второе сотрудничество с русским хореографом. В июне был поставлен большой «повествовательный» балет «На Днепре» на музыку Прокофьева — деревенская история о солдате, который вернулся в родное украинское село, где его ждала невеста. Такой странный на первый взгляд выбор вполне объясним: считается, что Ратманский специализируется на беспроигрышном для западной публики соц-арте. В Европе он тоже стал известен прежде всего благодаря «колхозному» балету «Светлый ручей» на музыку Шостаковича, в котором радостное ликование рабочих и крестьян было доведено до абсолютного стеба, и «заводскому» балету «Болт». Один из сезонов в Большом Ратманский даже завершил постановкой балета «Пламя Парижа» — любимого спектакля Сталина. Теперь же он выбрал нечто совершенно иное: поставил семь танцев на музыку Доменико Скарлатти, совершенно «не балетного» итальянского композитора XVIII века, всю жизнь писавшего клавирные сонаты для испанской королевы.
В сочинениях Скарлатти Ратманский услышал диалог о смысле жизни между двумя высокообразованными людьми — мужчиной и женщиной, поэтому вся его хореография построена на парности. «Вообще-то я не имел четкого плана, — признается он, — а скорее нащупывал танец, слушая музыку. Я попытался получить необходимую свободу: и от сюжета, и от сценографии, и от обязательных па». В итоге фортепьянные сонаты превратились в семь разных миниатюр, в которых задействованы шесть танцовщиков. Сюжет в них действительно угадывается лишь слегка, но как говорил основоположник бессюжетного балета Джордж Баланчин, «если на сцене есть мужчина и женщина — это уже сюжет».
Четкая структура клавирных сонат Скарлатти спровоцировала Ратманского на создание разных геометрических построений танцовщиков — он работает с ними, как с кордебалетом, не выделяя солистов. Американская пресса пишет, что «русский хореограф достиг в этом балете, сконструированном в деликатной гармонии живописных сцен и мрачных интерьеров, своей вершины».
Главный же итог премьеры «Семи сонат» подвела The New York Times: «Ратманский вернул искусство обратно на уровень жестов».
Алексей Ратманский репетирует с танцором Германом Корнеджо
Премьера «Семи сонат». На сцене — Дэвид Холберг, Геннадий Савельев и Герман Корнеджо
Три грации: Стелла Абрера, Ксиомара Рейс и Джули Кент
Алексей Ратманский (слева), Ксиомара Рейс и Герман Корнеджо — рабочий момент репетиции
