«Вы требовали досрочных выборов, теперь вы получите их даже раньше», — заявил президент Грузии Михаил Саакашвили через день после того, как спустил демократические достижения революции роз в унитаз, обрушив на головы демонстрантов дубинки и слезоточивый газ, закрыв газеты и телеканалы и объявив в стране чрезвычайное положение. «Придется все начинать сначала», — сказал корреспонденту The New Times в тот вечер один из сподвижников грузинского президента
Те сутки Грузия прожила в истерике: около 600 человек, по данным министерства здравоохранения, оказались в больницах, из них 20 — полицейские, один — с пробитой головой. Десятки людей — ходили слухи — арестованы, многих измученные родственники (и в Тбилиси, и в Москве) не могли найти. Вся страна с ужасом наблюдала, как директор службы информации негосударственного телеканала «Имеди» Георгий Таргамадзе в затухающем эфире просил спецназ пощадить его сотрудников и обращался ко всем, кто его еще слышал, с просьбой о помощи. «Аппаратура побита, поломана. Даже из буфета вынесли все, что могли унести: воду, соки, еду», — сказал в интервью The New Times той ночью журналист.
Сделав выбор в пользу дубинок, «Саакашвили поступил ровно так, как того хотела от него радикальная оппозиция», горько констатировали грузинские аналитики. «Мои сотрудники плакали», — признался один из них.
Прошли сутки, и из той же туалетной вазы президент Саакашвили принялся доставать то ли старые цветы, то ли новые ягодки: внеочередные президентские выборы назначены на 5 января, тогда же пройдет и плебисцит, призванный определить дату выборов в парламент. Оппозиции, которая пять дней нон-стоп скандировала «Миша, цади!» — «Миша, уходи!» и требовала вернуть парламентские выборы с осени 2008 года на весну, впору ликовать. Президенту — утешать себя, что, «предотвратив государственный переворот» (какой? кем затеянный?), он нашел в себе силы и мужество услышать свой протестующий народ. Однако победивших нет. Или мы их еще не знаем.
— Хроника противостояния —
Акция оппозиции, в ряды которой вошли представители десяти партий и двух общественных организаций, началась 2 ноября: тогда на проспект Руставели вышли более ста тысяч человек. На следующий день перед зданием парламента и вплоть до площади Свободы стояли 30 — 40 тысяч. В тот же день стало известно, что Бадри Патаркацишвили — один из самых богатых людей страны и главный спонсор оппозиции — передал Руперту Мердоку, австралийскому медиамагнату с весьма противоречивой репутацией, в доверительное управление акции принадлежащего ему главного оппозиционного канала Грузии — «Имеди». В воскресенье, 4 ноября, перед парламентом собралось уже значительно меньше людей — от силы 4 — 5 тысяч, но это были уже другие лица: на площадь вышла грузинская интеллигенция. Все дни митинг шел в режиме нон-стоп: одни уходили, другие приходили. Было заметно, что оппозиция обладает серьезными организационными и финансовыми ресурсами — корреспонденты The New Times наблюдали, как по Тбилиси ехали автобусы с флагами, людей свозили из регионов. Вечером в интервью государственному каналу свою позицию наконец обозначил и президент Саакашвили. Если коротко (интервью длилось чуть ли не два часа), то она сводилась к следующему: делали, делаем и будет делать так, как считаем нужным, о переносе срока выборов не может быть и речи. «После этого интервью в Грузии больше нет президента. Максимум через неделю Саакашвили не будет», — сказал в интервью один из лидеров оппозиции, бывший министр и кинорежиссер Георгий Хаиндрава. В понедельник стало очевидно, что протестная волна идет на спад. По каналу «Имеди» с новыми обвинениями в адрес правительства — в прямом эфире то ли из Парижа, то ли из Мюнхена — выступил Ираклий Окруашвили, бывший министр обороны. «Ну какой он мужик? Неделю в тюрьме подержали, и он тут же покаялся», — вынес свой вердикт переводивший автору Анзор, который, впрочем, всю нынешнюю грузинскую власть называет не иначе как «дэгэнэратами». 6 ноября корреспонденты The New Times в последний раз встали в ряды митингующих, которых было от силы человек двести. Спустя час по Руставели прошла группа студенток в белых халатах медицинского вуза. Уборщики чистили площадь: вместо роз она все те дни была усеяна шелухой от семечек. «Революция семечек закончилась» — последняя запись в грузинском блокноте. А в среду началось…
— Цели и средства —
«Вы уверены, что ваше правительство не бросит против митингующих спецназ?» — спрашивала автор Каху Бендукидзе, государственного министра Грузии. «Зачем? Сейчас (суббота, 3 ноября. — The New Times) даже самое циничное правительство на такое не пойдет», — убежденно отвечал министр.
«Мы настроены только на мирное развитие событий», — вторил ему сидевший строго напротив ключевой игрок оппозиции Георгий Хаиндрава. (Дискуссию между Кахой Бендукидзе и Георгием Хаиндравой читайте на стр. 8.)
7 ноября у грузинских властей появился формальный повод (нет, нет, Октябрьскую революцию там не отмечали): оппозиция должна была подать уведомление на продление акции — не подала. Выяснить, кто отдал приказ разогнать демонстрацию, не удалось. Правда, источники утверждают, что президент Саакашвили в то утро спал и решение убрать оппозицию с проезжей части проспекта Руставели принимал кто-то другой. Кто? Ну а дальше — понеслось.
С ответами на вопрос «зачем?» сложнее. Их как минимум два. Первый и самый простой (цитата) — «по глупости». Второй требует более пространного изложения.
— «Рука Москвы» —
Война с Россией — страшный сон грузин. И назвать эти страхи простой паранойей нельзя. Ибо на то есть основания.
Впервые о возможной войне заговорили еще весной, во время очередного обострения в Южной Осетии и в Абхазии. «Ситуация была на грани» вооруженного конфликта, утверждал в конфиденциальном разговоре с автором один из высокопоставленных американских дипломатов.
Логика этих страхов следующая.
В случае признания независимости Косово Россия может признать суверенитет Абхазии. Ситуация с Косово вот-вот разрешится: 28 ноября созданная по решению Совета Безопасности ООН специальная комиссия1 должна завершить переговоры и прийти к заключению. Россия, как известно, жестко выступает против предоставления независимости Косово. США не раз заявляли, что с согласия России или без оного, но Косово получит независимость. (The New Times подробно писал об этом в № 25 от 30 июля 2007 г.) Учитывая, что в декабре начнется гонка за место в Кремле, наблюдатели не исключают, что Москва может заявить о признании — в той или иной форме — независимости Абхазии и особого статуса Южной Осетии. Собственно, о необходимости именно такого шага мэр Москвы Юрий Лужков заявил аккурат на следующий день после объявления чрезвычайного положения в Грузии.
Понятно, что Тбилиси на аннексию части своей территории просто так не согласится. Дальнейший сценарий кавказского апокалипсиса просматривается легко: новое обострение в Цхинвали и (или) в Сухуми, обращение тех же властей Абхазии и (или) Южной Осетии за помощью и защитой к Большому Брату, ввод «миротворческого» контингента для защиты населения от «произвола грузинских властей», провокации, южный темперамент, вооруженный конфликт…
За ним, полагают аналитики, может последовать обострение отношений между Азербайджаном и Арменией по вопросу о Нагорном Карабахе и — полыхающий Кавказ. Учитывая, что Грузия — важнейший союзник США в регионе, а в Армении расположены российские военные базы, конфликт — при катастрофическом варианте его развития — может вылиться в очередную «прокси-войну» двух держав, то есть когда война между ними ведется не напрямую, а с использованием стран-сателлитов (как было в Корее, во Вьетнаме, в Афганистане).
Вот эти страхи президент Саакашвили и обнародовал в своем интервью 3 ноября, объясняя, почему настоял на переносе выборов в грузинский парламент — а выборы это по определению институализированная нестабильность — с весны 2008 года на осень того же года, когда проблема первого лица в России так или иначе будет разрешена. При этом добавил, что в недавней истории было два прецедента, когда «маленькая победоносная война» использовалась властями России в месяцы, предшествующие смене первых лиц в Кремле.
Не исключено, что советники Саакашвили напомнили своему президенту и о некоторых высказываниях околокремлевских пропагандистов вроде Глеба Павловского, который весной на вопрос, останется ли президент на третий срок, если завтра война (речь шла о войне между США и Ираном), ответил: «Только в случае перерастания ее в глобальный военный кризис. Вся политика Путина до сих пор была попыткой сохранить Россию вне войн. Но Путин все-таки Верховный главнокомандующий…»
Проигрывает ли такой сценарий Кремль, маниакально ищущий пути трудоустройства Путина после марта 2008 года, сказать трудно. Но очевидно, что стратеги и в Тбилиси, и в Вашингтоне его не исключают.
— Третья сила —
Какое отношение эти страхи имеют к тем людям, что пять дней митинговали в Тбилиси, требуя проведения выборов в парламент весной 2008 года и отставки Саакашвили? К ним — никакого. Скорее к тем, кто, как полагают в грузинском руководстве, за ними стоял и стоит, кто их финансировал, привозил в столицу, обеспечивал информационную поддержку.
«Парламент принял поправку к Конституции о переносе выборов на осень (2008) еще в декабре прошлого года. Десять месяцев оппозиция молчала. А именно сейчас (когда в России идет парламентская кампания и обсуждается вопрос о преемнике. — The New Times) стала протестовать. Почему?» — спрашивает Каха Бендукидзе.
И еще вопрос, который бесконечно обсуждается и в Тбилиси, и в грузинской диаспоре в Москве: какую роль в грузинской трагедии сыграл — и продолжает играть — когда-то российский, а ныне грузинский бизнесмен Бадри Патаркацишвили, который, как судачат, ищет путей примирения с Москвой. В России он пока (как и его друг и партнер Борис Березовский) персона нон грата: еще с 2002 года он находится в международном розыске, после того как Генеральная прокуратура России возбудила против Патаркацишвили, Березовского и Дубова уголовное дело «по факту хищения в особо крупных размерах путем мошенничества»2. Правда, в дни грузинского противостояния российские государственные каналы называли Бадри Патаркацишвили исключительно «видным грузинским оппозиционером». Или уголовное дело вдруг оказалось закрыто?
Из интервью с Кахой Бендукидзе, государственным министром по координации реформ правительства Грузии
Какую роль в нынешнем противостоянии играет Бадри Патаркацишвили?
Очень большую. Все последние годы он играет с властью в кошки-мышки. То он выступает с жесткими заявлениями, то начинает вести переговоры, то засылает каких-то людей. Аркадий (или Бадри — у него два имени) Шалвович вместе с группой единомышленников привык манипулировать властью: когда-то — российской, потом — украинской, грузинской властью. А потом произошел некий дауншифтинг. И оказалось, что с властью в Грузии что-то не получается. Конечно, это очень дискомфортно. Потому что есть люди, я сам их видел, которые считают, что единственный способ заниматься бизнесом и жить вообще — это когда удается «порешать вопросы». Когда все схвачено. По крайней мере в странах типа России, Грузии, Украины.
А мы ориентированы на нормальную модель, когда ты больше других заплатил — и ты выиграл тендер во время приватизации, а не так, что ты заплатил в три раза меньше других, зато у тебя хорошие родственники и так далее. А Аркадий Шалвович придерживается других взглядов.
Чего он сейчас хочет?
Я думаю, что он хочет власти, прямой или опосредованной.
Он что, хочет стать президентом? Помните, Березовский тоже в 1997—1998-м вышел из-за кулис и стал примерять на себя платье политического деятеля?
Которое ему совершенно не шло…
В результате чего он и проиграл…
То же самое сейчас произошло в Грузии. Он вышел из тени… и это очень хорошо, потому что, если народ хочет такого лидера… Потому что демократия, как говорил Михаил Михайлович Жванецкий, «это не только когда мы их, но и когда они нас». Тут ничего не поделаешь. Есть очень близкая ему (Патаркацишвили) политическая партия — «Новые правые». (Родная сестра Бадри Патаркацишвили — второй человек в этой партии.) Это парламентская оппозиция. Хотя в митингах (на Руставели) она не участвует.
Он хочет стать президентом? Или поставить своего президента, которого он будет контролировать?
Нет, я думаю, он хочет комфортного президента.
Но ведь этого хотел и Березовский в России. А в результате оказался политическим эмигрантом в Лондоне.
Знаете, каждый человек может ошибаться.
Вы полагаете, Патаркацишвили начал игру вдолгую?
Да.
Тогда у вас появился действительно серьезный оппонент.
В ноябрьских митингах «Новые правые», о которых говорит министр Бендукидзе, впрямую участия не принимали, хотя сам Патаркацишвили и не скрывал, что всячески помогал и будет помогать оппозиции. Однако в результате последних событий — в том числе и вброса компромата против многих лидеров оппозиции, включая Георгия Хаиндраву, они обвиняются чуть ли не в сговоре с российской разведкой, — обе стороны конфликта, и оппозиция, и власть, оказались серьезно перемазаны пахучим веществом. Между тем лидер «Новых правых» Давид Гамкрелидзе уже заявил, что собирается выставлять свою кандидатуру на досрочных президентских выборах 5 января.
Грузинская трагедия еще весьма далека от своего финала. Отыграно лишь два действия. Каким-то будет эпилог?
Ираклий Окруашвили впервые выступил с обвинениями в адрес президента в коррупции и заказных убийствах в начале октября. На следующий день он был арестован и ему были предъявлены обвинения. После того как его выпустили под залог в $6 млн, Окруашвили сделал заявление по грузинскому телевидению, в котором дезавуировал свои прежние обвинения.
Согласно данным МВФ (доклад от 1.08.2007) и Европейского банка реконструкции и развития (доклад от 8.11.2007):
рост ВВП Грузии в 2006 г. составил 9,4%, в I квартале 2007 г. — 11,4%;
прямые инвестиции выросли с 9% ВВП в 2002— 2006 гг. до 17% в 2007 г. и составили $285 млн только в I квартале 2007 г.;
приток капитала к концу 2007 г. превысит $2 млрд;
государственный долг сократился с 50% ВВП в 2003 г. до 22% ВВП в 2006 г.;
доходы от сбора налогов увеличились с 14,5 % ВВП в 2003 г. до 22 % ВВП — в 2006 г.
К числу главных неудач грузинской власти и МВФ, и ЕБРР относят провал в принятии нового законодательства и проблемы в проведении судебной реформы.
__________
1 В нее вошли представители США, России, Евросоюза, Сербии и Косово.
2 «Интерфакс», 7.03.2007.
