Диалог с закрытым ртом

О том, что саммит Россия–ЕС пройдет в сильно урезанном формате, новый посол Евросоюза в России литовец Вигаудас Ушацкас объявил еще 14 января. Тогда же стало известно: первоначальная программа, включавшая в себя рабочий ужин с Владимиром Путиным вечером 27 января, переговоры в расширенном составе и совместную пресс-конференцию 28 января, будет заменена лишь переговорами в узком составе и пресс-конференцией. И все — за один день 28-го. Впрочем, по словам дипломатических источников The New Times, решение о сокращении программы было принято еще до Нового года, все это время между Москвой и Брюсселем шли переговоры относительно формата мероприятия. Другой собеседник журнала в Брюсселе вообще сообщил, что изначально европейцы предложили ограничиться одним лишь обедом с Путиным, однако Москва отреагировала жестко: президент ради обеда никуда не полетит, либо делаем нормальный саммит, либо не делаем ничего.

Оценив политические риски от отмены саммита, Брюссель согласился создать видимость оживленных переговоров. Впрочем, дипломаты не питают иллюзий относительно их результатов: «Этот саммит не будет проходить в формате обычной деловой встречи, — пояснил The New Times Вигаудас Ушацкас, — на нем не будет подписано никаких документов и вообще не будут обсуждаться какие-либо конкретные программы и проекты. Не стоит ждать и многообещающих заявлений».

По словам источников The New Times, причин для сокращения программы было несколько и накапливались они постепенно. Это и продолжающийся в России курс на ограничение демократии, нарушение прав человека и дискриминация меньшинств, и вольное отношение Москвы к срокам по принятым в рамках ВТО обязательствам, да и к самим обязательствам тоже: европейцев всегда раздражала привычка Кремля использовать торговлю в качестве инструмента политического воздействия. А Москва, по словам источника, активно применяет этот инструмент не только к своим соседям по СНГ, но и к странам ЕС. Так, в январе 2014 года Россельхознадзор запретил поставки молочной и рыбной продукции из Эстонии, а ранее в октябре 2013 года «молочная война» развернулась с Литвой, которая мало того что председательствовала на тот момент в ЕС, но и готовилась к проведению саммита «Восточного партнерства»*.

Впрочем, по словам всех собеседников журнала, последней каплей, которая переполнила чашу терпения европейцев, стало беспрецедентное давление Москвы на Молдавию, Армению** и Украину, приведшее последнюю на грань гражданской войны. «После того как Виктор Янукович провалил Вильнюсский саммит и когда всем стала известна цена этого решения — $15 млрд, обещанных Россией Киеву, в Брюсселе поняли: отношения с Россией опустились до самой низкой точки, так что обсуждение конкретных проектов потеряло всякий смысл», — сказал источник The New Times в одном из европейских посольств в Москве. Давление на Украину важной (но не единственной) причиной назвал в интервью с The New Times и посол Вигаудас Ушацкас: «Пришло время сесть за стол переговоров и решить, в какую сторону мы двигаемся». На дипломатическом языке это означает: пропасть настолько велика, что разговаривать, в общем, не о чем.

Российская сторона явно была раздосадована решением европейцев ужать формат саммита: одним из основных вопросов, на решение которого рассчитывала Москва, был договор об облегчении визового режима и дальнейшие подвижки в сторону полной отмены виз, о которой российские политики говорят при каждом удобном случае. Мечтой Москвы была полная отмена виз к Олимпийским играм в Сочи***. Подобный прорыв за 10 дней до открытия Олимпиады был бы прекрасным подарком Кремлю, именно поэтому на саммит возлагались такие надежды. Горечь разочарования проскальзывала в словах министра иностранных дел Сергея Лаврова на его пресс-конференции 21 января о том, что Европа использует вопрос с визами для достижения политических целей: «Есть стремление увязать дальнейшие шаги по пути упрощения визового режима с какими-то не относящимися к этому вопросу проблемами, выторговать что-то у Российской Федерации», — заявил Лавров.

Дипломатические источники The New Times в Брюсселе «отказались понимать» российского министра: «Дорожная карта по визам была выработана еще в 2009 году, и начиная с того времени Россия очень неохотно следует тем обязательствам, которые сама же на себя взяла, постоянно перекладывая вину на Европу», — сказал собеседник журнала.

„

Москва отреагировала жестко: «Президент ради одного лишь обеда никуда не полетит»

Россия хоть медленно, но шаг за шагом выполняла условия по первым трем блокам вопросов, на которые была разбита дорожная карта: защита документов от подделок, борьба с незаконной миграцией, в том числе договор о реадмиссии выходцев из третьих стран, проникнувших в ЕС через территорию России, а также борьба с международной преступностью. Но осенью 2013 года настало время для обсуждения мер по выполнению условий четвертого блока, в исключительной проблемности которого ни у кого не было сомнений с самого начала, ведь касается он соблюдения прав человека и борьбы с дискриминацией. «В Москве наивно полагают, что вопрос прав человека вытаскивается только тогда, когда надо кого-то пожурить, а потом, как только отношения становятся дружескими, задвигается обратно, — пояснил источник The New Times в европейских дипломатических кругах. — Однако для нас этот вопрос лежит в чисто практической плоскости. Россия занимает третье место по числу людей, просящих политического убежища в странах Европы, после Сирии и Афганистана. Да, есть договор о реадмиссии, но этого мало, Россия должна бороться с причинами, которые побуждают ее граждан бежать из страны, словно тут полным ходом идет гражданская война, как в Сирии».

По словам собеседника журнала, российский МИД лукавит, когда делает вид, что условия четвертого блока вопросов возникли из ниоткуда: они были прописаны в документах с самого начала. Отвергают европейские дипломаты и упреки Сергея Лаврова в том, что Европа, мол, подходит к России с пристрастием: «Ко всем другим странам, с которыми у ЕС существует визовый режим, подход точно такой же». К примеру, украинский парламент, несмотря на то что принял массу законов для подписания соглашения об ассоциации, облегчавших Киеву движение в сторону безвизового режима, никак не мог проголосовать за закон о недопустимости дискриминации на работе по признаку сексуальной ориентации. А вот в Молдавии такой закон есть. «Это, безусловно, сыграло положительную роль, когда ЕС принял решение о введении безвизового режима с Кишиневом в 2015 году. России предстоит проделать точно такой же путь», — подчеркнул собеседник The New Times.

Пусть так. Но разве нет признаков улучшения ситуации с правами человека в России, учитывая освобождение Михаила Ходорковского, Платона Лебедева, вышедших по амнистии участников «Болотного дела» и группы Pussy Riot? Этот аргумент, судя по ответам европейских дипломатов, с которыми разговаривал The New Times, в Брюсселе воспринимают со скепсисом. «Все это сделано в преддверии сочинских Игр, — заметил один из них. — Это, конечно, очень эффектные шаги, но никто в Европе не верит в то, что в России произошла какая-то революция с правами человека и Кремль взял новый либеральный курс. На фоне событий на Украине это тем более не окажет никакого влияния на ход брюссельского саммита».

„

«Нужно быть идиотом, чтобы, как «Газпром», инвестировать больше $20 млрд в газопровод, который может не заработать»

Зато на атмосферу вокруг него весьма негативно, если послушать европейских экспертов, повлияло другое решение Кремля — о предоставлении Венгрии кредита $14 млрд на строительство двух новых энергоблоков на АЭС «Пакш», что в 100 км от Будапешта, в обмен на содействие в прокладке газопровода «Южный поток» через венгерскую территорию. «Виктор Орбан достаточно одиозный политик, — сказал The New Times Майкл Эмерсон, ведущий эксперт Центра европейских политических исследований в Брюсселе, в прошлом — посол Европейской комиссии в России. — Владимир Путин думает, что, сходясь с ним (с Орбаном), он что-то выигрывает в Европе, но на самом деле это наносит имиджу Москвы только вред».

Впрочем, по данным дипломатических источников журнала, кредит Венгрии на саммите в Брюсселе обсуждаться, скорее всего, не будет. Другое дело — «Южный поток»: «На данный момент к этому проекту слишком много вопросов юридического толка (доступ к газопроводу третьих поставщиков, а также установка тарифов независимыми регуляторами. — The New Times), — поясняет Майкл Эмерсон. — Нужно быть идиотом, чтобы, как «Газпром», инвестировать больше $20 млрд в газопровод, который может не заработать». Ведь даже несмотря на крутой нрав Виктора Орбана и его способность противостоять Брюсселю, Венгрия официально признала верховенство общеевропейских соглашений над национальными законами, и ей волей-неволей придется их соблюдать, независимо от московских кредитов.

А вот России, похоже, стоит задуматься не только об отношениях с европейцами, но и о собственных деньгах: «Инвестиции «Газпрома» могут уйти в песок, если Кремль и дальше будет думать, что в Европе к законам можно относиться так же вольно, как в России, — предупреждает Майкл Эмерсон. — Не только «Южный поток» может не заработать, но и «Газпрому», возможно, придется выплатить миллионные штрафы за нарушение антимонопольного законодательства». Эксперт при этом напоминает: Европа не испугалась «обидеть» своих союзников-американцев и оштрафовала за нарушение антимонопольных законов Microsoft****, что уж говорить о российском монополисте. Таким образом, резюмирует эксперт, «у Кремля нет иного выхода, кроме как научиться играть в Европе по европейским правилам».