Первая в нашей истории «маленькая победоносная война» обернулась катастрофическим поражением
Морской бой между русской и японской эскадрами. Порт-Артур. Торадзиро Касаи, 1904 г.
Ровно 110 лет назад Российская империя влезла попусту и с державного опьянения в Русско-японскую войну. Конечно, во всем была виновата военная, силовая партия и лично воинствующий министр Плеве, безобразник Безобразов, утверждавший, что с «япошками» справиться очень легко, и вполне современная, отрабатываемая сейчас на Украине идея, что ежели где-то нам померещатся наши жизненные интересы (в Маньчжурии или Киеве), то в это место никакие другие державы не должны соваться вообще (ни Япония, ни Евросоюз).
России показалось мало китайской территории, она еще со своими интересами сунулась в Корею. Аляску уже успели продать за полной ее для России бесполезностью, чуть ли не насильно сплавив США. И вот стали осваивать новые дальние страны. Председатель Совета министров Сергей Юльевич Витте был в ужасе. Он сулил поражение, финансовый ущерб, социальный взрыв, трудности с займами и европейскими рынками. Так все и вышло.
Но кто в России слушает реформаторов? Силовой партии и Николаю II за державу было обидно. Плеве вдобавок пришла в голову бредовая мысль о том, что первая в нашей истории «маленькая победоносная война» снимет социальное напряжение. Японию дразнили и дергали до тех пор, пока она хорошенечко не подготовилась и не начала войну. В ход пошла пропагандистская дешевка — вплоть до детских комиксов с «япошками», которые сыпались направо и налево от ударов «русских чудо-богатырей». Не обошлось без термина «макаки» и без такого шедевра поэтического искусства, как знаменитый шлягер «Генерал японский Ноги — батюшки! чуть унес от русских ноги — матушки!» Потом российским патриотам стало неудобно, и между двумя военными русско-японскими конфликтами из знаменитой песни «Варяг» выпал куплет про «желтолицых чертей».
„
В ход пошла пропагандистская дешевка — вплоть до детских комиксов с «япошками». Не обошлось без термина «макаки»
”
Войну проиграли катастрофически, потеряли почти весь флот, сдали с позором Порт-Артур (хотя и вовсе нам не нужный). Японцы побили нас и под Ляояном, и под Цусимой. Сдавший Порт-Артур генерал Стессель был приговорен военным судом к смертной казни. Добрый император помиловал его, но десятки тысяч солдат и матросов, храбро погибших во имя государственной глупости и бездарности, помиловать уже никто не мог.
Спасать ситуацию пришлось тому же полуопальному Витте, который покорил своим обаянием посредников-американцев и кое-что поправил Портсмутским миром. Все равно Южный Сахалин был потерян, китайские территории тоже, но самое ужасное, что ожидало тщеславную империю, — это 1905 год, кровь, баррикады, расстрелы, виселицы, казнь лейтенанта Шмидта, горящий «Очаков», то есть преддверие ада: 1917 год и гражданская война.
Однако, вспоминая об этом историческом событии, наше ТВ, признав бездарность полководцев и всю тщету этого конфликта, строго осудило русских литераторов за недостаток патриотизма и рвения. Да, этот пьяный угар припадочного патриотизма русских писателей не затронул. Еще за 14 лет до начала войны Чехов создал пронзительный рассказ «Гусев» — о том, как везут раненых и больных солдат из Маньчжурии, и они мечтают только об одном: умереть не в океане, а на родной земле. Но эта земля так далека, что их хоронят в мешках в море, и акулы активно участвуют в погребении.
А Куприн в рассказе «Штабс-капитан Рыбников» (1906) и вовсе сделал своим героем японского шпиона, полковника Генштаба, восхитившего его своей смелостью и талантом. Капитана арестовали и повесили конечно, но писатель всецело на его стороне, к тому же он восхищается героизмом самураев.
Да, русская литература, от Куприна до Сорокина, подносчиком снарядов для державщины и военщины не работала. И не будет.
