24 марта на сайте МГИМО появилось официальное заявление об увольнении знаменитого историка и религиоведа, автора The New Times Андрея Зубова. «Многочисленные высказывания и интервью Зубова А.Б. о происходящем на Украине и о внешней политике России вызывают возмущение и недоумение в университетской среде. Они идут вразрез с внешнеполитическим курсом России, подвергают безоглядной и безответственной критике действия государства, наносят вред учебно-образовательному и воспитательному процессу», - говорится в заявлении.
Две недели назад, когда начали появляться слухи о готовящемся увольнении, The New Times поговорил с историком
Как вы узнали о том, что вас хотят уволить из МГИМО?
4 марта мне позвонил заведующий кафедрой философии Алексей Викторович Шестопал и сказал, что его к себе вызвал ректор, который попросил передать мне, что или я пишу заявление об увольнении по собственному желанию, или он меня уволит по приказу. Я не совсем понимаю, что это такое «уволить по приказу», но я сказал, что никаких заявлений писать не буду, потому что я не желаю увольняться. Я не буду лгать. Если меня хотят уволить — пожалуйста, увольняйте. Завтра на 10 часов 30 минут утра меня вызвал к себе проректор Артем Мальгин на важный разговор. Он сам со мной не разговаривал, с этим сообщением мне позвонила его секретарь.
Какой курс вы читали на кафедре философии?
Я в МГИМО с 2001 года. Читал общий институтский факультатив «История религиозных идей» и вел семинары по философии. Кроме того, я — директор Центра «Церковь и международные отношения» при МГИМО. Много занимался со студентами, проводил поездки и семинары.
Недавно ведущий телеканала «Дождь» спросил, не боитесь ли вы, что после ваших критических выступлений в прессе вас могут уволить из МГИМО...
...и я ответил, что, конечно, боюсь, но есть ситуации, когда надо действовать независимо от собственного страха, потому что иначе просто невозможно.
Как вы считаете, что явилось причиной увольнения?
Я думаю, что причина — статья в «Ведомостях», потому что за мои прежние выступления в прессе мне никогда никто слова не говорил. Пока, правда, официально мне никто причину не назвал, но я думаю, что все дело в этой статье.
Вы имели право говорить и писать все, что вы считали нужным?
Да, разумеется. Единственное, о чем меня уже давно попросил ректор (Анатолий Торкунов. — The New Times), — когда я буду говорить или писать о вещах, которые не соответствуют линии власти, не упоминать, что я профессор МГИМО, просто профессор. В печатных СМИ, в том числе в The New Times, я всегда это соблюдал. Я писал, что я — доктор исторических наук, профессор, ответственный редактор «Истории России. XX век». В принципе это, конечно, был секрет Полишинеля. Достаточно было зайти в интернет и посмотреть, что я — профессор МГИМО. Но тем не менее мы правила игры соблюдали.
Ваше увольнение напоминает гонения времен советской власти, когда увольняли тех, кто позволял себе высказывать острые суждения о действиях власти...
Да, это можно сравнить с Советским Союзом, когда было то же самое, запросто выгоняли с работы. Я это прекрасно помню. Но сейчас совершенно другая обстановка: сотни, тысячи людей мне звонят и пишут. А тогда ведь все прятали голову в песок. Тогда никто не решался даже высказать слова поддержки. Так что общество совершенно изменилось. Я, можно сказать, поставил на себе эксперимент и убедился, что мы стали другим народом, и это очень здорово. Это значит, что у нас огромные перспективы, что обратно нас в советское молчание не загнать. Это первое. А во-вторых, любой нормальной власти очень нужна критика, даже жесткая критика, потому что она корректирует ее собственный путь, ведь человеку свойственно ошибаться. И как раз слушая мнение людей с иными позициями, легче найти верный путь и не совершить некоторых иногда драматических ошибок. Поэтому, когда власть начинает затыкать рот и хочет, чтобы ее только хвалили, это, конечно, просто тяжелая болезнь.
Как вы думаете, кто был инициатором вашего увольнения?
В МГИМО всегда был очень свободолюбивый дух благодаря ректору. Там есть люди с коммунистическими взглядами, с либеральными. Я уверен, что и со мной ничего бы не произошло, если бы не было приказа сверху. Ректор — это человек широких взглядов, с нормальными воззрениями на мир.
Откуда мог поступить приказ?
Из администрации президента, от Сергея Нарышкина, или из МИДа, от Сергея Лаврова.
Ранее The New Times писал об антивоенном Конгрессе интеллигенции, в котором принимал участие Андрей Зубов и где он в том числе высказывался о ситуации вокруг Крыма.
