16 марта в Крыму проходит референдум о статусе автономии и расширении ее полномочий. На голосование вынесены два вопроса «Выступаете ли вы за вхождение Крыма в состав РФ в качестве субъекта Федерации» и «Выступаете ли вы за восстановление конституции Крыма 1992 года и за статус Крыма как части Украины». Что думают о референдуме работники сферы туризма, приносящей Крыму порядка $700 млн в год — за ответом спецкор The New Times отправился в курортную Ялту
Ялтинская набережная зимой
В эти дни центральная ялтинская набережная говорит только о политике. Говорить тут принято громко, так что со всех сторон то и дело раздаётся: «нужны новые лица», «Янукович», «Путин», «Майдан» и, конечно, «референдум». На этом звуковом фоне кажется какой-то неуместной женщина, кричащая в трубку мобильного: «Мама, ну сколько раз я говорила, у тебя же поднимется сахар!» Опрятная набережная с отремонтированными особняками XIX века, где расположились магазины одежды и рестораны, выводит на площадь Ленина. Здесь стоит классический памятник Владимиру Ильичу (смотрит на море, левая рука согнута в локте, в правой какой-то свиток), за ним виднеется колоннада городского совета, а под ним расположились палатки «Русского единства», в которых все желающие могут оставить пожертвования для отрядов крымской самообороны или сдать одежду, лекарства и продукты питания. На палатках висят последние постановления крымского правительства во главе с лидером этого самого «Русского единства» Сергеем Аксеновым, а также список СМИ, которым можно, и которым нельзя верить. Так www.vesti.ru попали в список «Они пишут правду», а вот «Украинской правде» не повезло — она среди тех, кому верить нельзя. По словам активистки Венеры, люди приходят к палатке с самого утра: чтобы выразить поддержку референдуму, оставить помощь и записаться в дружины на случай необходимости. День на день не приходится, но в среднем через них проходит порядка тысячи человек ежедневно.
«Вы тоже скоро проснетесь»
Рядом с палатками идею референдума, понятно, поддерживают, то и дело слышатся ставшие чуть не заклинаниями рефрены: «бандеровцы в Киеве» и «Крым – это Россия». От площади Ленина идем дальше и поднимаемся по узким кривым улочкам вверх, там где нет приморского лоска, стоят красивые, но обветшалые особняки позапрошлого века, на железных крышах домов, которые порой оказываются вровень с тротуаром, спят ленивые южные кошки, а на дверях там и тут висят объявления о сдаче квартир и комнат: Ялта живёт туристами. Политика не миновала и эти, обычно спокойные кварталы. В закутке во дворе одного из домов развернулась настоящая баталия: спорят продавец овощей Игорь (тренировочный костюм, шапочка «петушок», заскорузлые рабочие руки) и пенсионерка Раиса, вся в розовом, выгуливающая в коляске свою годовалую внучку. «Путин вошёл в Афганистан, Путин вошел в Грузию и вот что он тут теперь будет творить?!» — горячится Раиса. — «Да какой Афганистан? То Брежнев», — резонно отвечает Игорь, на что Раиса отмахивается – все они одним миром мазаны. По словам Раисы, если раньше она была бы рада присоединиться к России, то после такого «вероломного нападения» желание это полностью отпало: «Я три дня рыдала, распереживалась до сердечного приступа, мне сын запретил смотреть телевизор, но я все равно смотрю, пока он на работе».
По словам Раисы, Украина проснулась и сбросила диктатуру. Очередь теперь за Россией: «У вас с экономикой полный ужас, фондовый рынок потерял 70 млрд за один день — шутка ли! — со знанием дела рассуждает она. — Вам, россиянам, Путин запудрил мозги своей пропагандой на ТВ, так что вы пока ещё спите. Но вы тоже скоро проснетесь и прогоните этого демона!»
„
«Вам, россиянам, Путин запудрил мозги своей пропагандой на ТВ, так что вы пока ещё спите. Но вы тоже скоро проснётесь...»
Впрочем, в своём районе Раиса, похоже, в меньшинстве. Не только торговец Игорь ее не поддерживает, но и подошедшая риелтор Ирина активно включается в беседу — укоряет Раису в том, что та зомбирована украинскими каналами и пора бы уже включить голову: кроме России, никакого будущего у Крыма нет.
«Путин отличный политик и великий стратег, — говорит Ирина. — Если бы в Украине был такой президент, то сегодня не стояло бы вопроса об отделении Крыма – и так бы все хорошо жили».
„
«Путин отличный политик и великий стратег. Если бы в Украине был такой президент, то сегодня не стояло бы вопроса об отделении Крыма — и так бы все хорошо жили»
Ирина рада не только тому, что Путин, возможно, станет ее президентом — ей нравится, что на место премьер-министра Крыма он «поставил» Сергея Аксёнова: «Я его не знала до этого, но мы тут посмотрели его по ТВ: говорит хорошо, без бумажки, и все по делу. У меня вся семья ему стоя аплодировала».
Ирина переубеждает Раису, рассказывает о том, что русские солдаты здесь на самом деле защищают крымчан: вот у нее друг, милиционер из Симферополя, рассказал, что задержали набитую взрывчаткой машину с «западенцами». Они, мол, показали на допросе, что приехали с Майдана, чтобы устроить в Крыму теракт: «Решили по ТВ это не показывать, чтобы не накалять обстановку», — поясняет Ирина.
На что Раиса с сомнением, но все же признает: «Знаешь, Ирочка, ты мне на многое глаза раскрыла. Я не знаю, может, ты и права. Скажи, а где ты яйца брала и почём?»
Помимо мистических начиненных взрывчаткой машин, резоны у 34-летней Ирины вполне понятные: на Украине нет стабильности, нет денег, нет уверенности в завтрашнем дне. В России есть понятный политический вектор, страна развивается, люди живут лучше с каждым годом, так что выбор очевиден.
«Да и вообще все мы рождены в Советском Союзе, — говорит Ирина. — И я бы повесила ту падлу, которая его развалила».
«Крым — он и в Африке Крым»
И Раиса, и Ирина живут за счет туристов: Раиса сдает комнаты в своем доме, Ирина — вообще магнат местного пошиба: «Тут на районе все хозяйки в моих руках, как я им скажу, так и проголосуют. Таких, как Раиса, немало, но всех можно переубедить. Работа у меня такая». За грядущий сезон женщины не переживают: 70% туристов приезжают к ним из России (согласно официальной статистике, россияне составляют 40% из 6 млн туристов в год): «Я уверена, что россияне приедут поддержать Крым, — говорит Раиса. — И украинцы тоже приедут». Ирина с ней согласна: «Мне звонят с Западной Украины, бронируют квартиры, говорят, что им по фигу, кто тут будет хозяин: Крым — он и в Африке Крым». А как же российские войска, нестабильная обстановка, возможные столкновения, к примеру, с татарами: «Знаете, ради будущего наших детей можно пожертвовать одним сезоном, — отрезает Ирина. — Сколько можно жить под каблуком?»
„
«Что они мне поют про единую и неделимую Украину? Это что, мы будем едины и нас будут заставлять говорить на украинском?.. Да я вприпрыжку побегу голосовать 16-го»
Если Раиса и Ирина — представители мелкого частного сектора, то Тамара Петровна — директор одного из крупных частных отелей. Она — 58-летняя представительная дама, ухоженная, успешная. За сезон она тоже спокойна, говорит, что бронирования на лето есть, никакого негативного эффекта она пока не ощущает, а даже если он и проявится, можно будет эти трудности перетерпеть. «В Египте уж какая была война, а россияне поехали», — рассуждает Тамара Петровна, для которой Россия и ее граждане — это, прежде всего, деньги. Россияне более обеспечены, больше тратят на отдых, в Ялте много квартир, которые купили москвичи и петербуржцы, кроме того, в Ялте проходит немало российских фестивалей и конференций: «Россияне делают такие банкеты, так всё красиво, они, конечно, более продвинутые в этом плане». Помимо финансовой выгоды есть и моральная: «Меня возмущает, что в Киеве висит портрет Бандеры, а люди ходят с фашистскими нашивками на рукавах, у меня два деда в войну погибли, — говорит Тамара Петровна. — И мне наоборот импонирует то, как Владимир Путин хранит историческую память, как он обращается с ветеранами». Тамара Петровна уверена: то, что происходит сейчас в Крыму, большая удача для крымчан, другого такого шанса не будет: «И в этом тоже большая заслуга Путина. Он вообще большой политик, на равных говорит и с американцами, и с Ангелой Меркель. Наш Янукович ему в подмётки не годится. Можете передать ему от меня большое спасибо!»
Языковой барьер
По словам Татьяны Владимировны, живут они в Крыму так плохо, что хуже уже быть не может, одна надежда на Москву — та наверняка сможет как-то развивать бизнес, платить нормальные пенсии и зарплаты бюджетникам (пока, кстати, все зарплаты и пенсии выплачиваются вовремя и Киевом). Татьяна Владимировна приводит в пример свою племянницу, работающую специалистом в медицинской клинике в Петербурге, и ее мужа — кладовщика в коммерческой компании: «Они приехали ко мне на месяц, я им говорю, ребята, если нужны деньги, вот берите, не стесняйтесь. А они мне отвечают, что у них рассчитано по 700 гривен в день (2800 рублей — The New Times). У меня зарплата три раза по 700, хотя я главбух! — громко, по-ялтински возмущается Татьяна Владимировна. — И у меня нет денег поехать к ним в Питер».
Еще одна проблема, которая заставляет обеих женщин стремиться в Россию — статус русского языка. Если в 2012 году по предложению Партии регионов был принят закон, по которому негосударственные языки могли получать статус официальных в тех регионах, где ими пользуется не менее 10% населения, отмена этого закона стала одним из первых шагов нового киевского правительства: «Что они мне поют про единую и неделимую Украину? Это что, мы будем едины и нас будут заставлять говорить на украинском? И так уже 20 лет насильно впрягали в одну телегу коня и трепетную лань, но так ничему и не научились!» По словам главбуха, если выбирать между Украиной, от которой неизвестно чего можно ожидать, и Россией — ответ будет очевиден: «Да я вприпрыжку побегу голосовать 16 марта!»
„
«Не отдадут нас американцы и Европа, так что российские танки не уедут и будет тут вторая Абхазия, если не война.. Ну его на фиг этот референдум, я вообще голосовать не пойду»
За этой сценой следит с интересом 35-летний официант Влад, который, в общем, тоже за присоединение к России: «Путин молодец, — говорит Влад. — Старается использовать шанс. Только вот как-то не верю я, что это будет возможно технически. Не отдадут нас американцы и Европа, так что российские танки не уедут и будет тут вторая Абхазия, если не война. Ну его на фиг этот референдум, я вообще голосовать не пойду».
