Кто заплатит за Крым

Back to USSR? Нет, еще не back, хотя, если слушать государственных пропагандистов, то мы уже руками и ногами там, где-то в восьмидесятом, когда под Новый год спецназ КГБ убил президента Афганистана, а следом ввел и войска. Сейчас войска у границы с Украиной, спецназ по всей территории Крыма при полном отсутствии плана, как будут обеспечены энергией, теплом, продовольствием 2 млн 200 тыс. новых сограждан (стр. 26), а президент вместе с чиновниками в ускоренном порядке принимает решения и законы один чуднее другого: вот теперь ТАСС — Телеграфное агентство Советского Союза вместо прожившего 22 года ИТАР (Информационное телеграфное агентство России)—ТАСС; снова ВДНХ — Выставка достижений народного хозяйства, символ процветания сталинского СССР, открывшаяся в годы большого террора, еще вчера бывшая ВВЦ; вновь нормы ГТО (готов к труду и обороне) как наказ — готовься к войне: политинформация для чиновников — чтобы знали, как думать, угрозы исправительных работ для тех, кто не донес про свое двойное гражданство ( подробнее — на стр. 12)… И страшно, и смешно. Смешно — потому что реальное возвращение в СССР требует национализации — дабы кубышка была одна, и закрытия границ — чтобы ощущение клетки было полным, а знание о том, что жизнь может быть другой, — нулевым. Страшно, потому что возвращаются символы тоталитарного режима, которые вместе с бюрократией являются переносчиками идеологии и принципов старого порядка, напоминанием о всевластии и насилии государственной машины, готовой бросать на алтарь любое количество человеческих жертв.

Поднимание из праха старых символов — обязательная атрибутика режимов, готовящихся к жатве на полях сражений. Так Муссолини апеллировал к величию Римской империи, а Гитлер — к героизму воителей-нибелунгов. Для нынешних людей власти, вышедших из КГБ, апелляция к символам СССР — это не только их молодость, когда девушки были красивы, а сами сильны, это и время чекистского братства, принадлежности к самому мощному и самому репрессивному институту советской власти, к касте избранных — эдаких арийцев в советской инкарнации, к черно-белому миру, где враги — все, кроме них, и главный враг ясен и понятен — США, и где им можно почти все, а всем другим — ничего.

Аппетит приходит во время еды: миллиардные состояния, которые сейчас приходится прятать под чужими именами и слепыми трастами, и страсть к китчевой роскоши — за высокими заборами в чужих юрисдикциях, требуют условий, при которых миллиарды не надо скрывать и, главное, можно, не опасаясь, оставить отпрыскам, передать по наследству, Ни выборы, ни свободные СМИ, ни независимость суждений этого не позволяют. Требуется единомыслие, деление на многих своих и немногих чужих — то, что и было в СССР. Но при этом никакого эгалитаризма и показной справедливости: свое — это свое, босякам ни рубля. Отсюда — возвращение символов без затрагивания основ. Как бы СССР, как бы супердержава, как бы враг у ворот… Правда, цена этой имитации может оказаться весьма дорогой.