Солдат двух войн

Вот его бы я поздравила с Днем Победы, его и его скромных героев. Это их день, они имели право радоваться. Борис Васильев был победителем на первом фронте — против Гитлера — и честным ополченцем на втором — против Сталина и всяческого тоталитаризма.

Он чуточку не дожил до своего 90-летнего юбилея, родившись 21 мая 1924 года и уйдя от нас 11 марта 2013-го.

Борис Львович Васильев был потомственным офицером и дворянином, человеком чести, знамени и присяги. Его отец, Лев Александрович Васильев, служил в царской и в Красной армиях. Предки писателя всегда воевали, как и их потомок. Его прапрадед — участник войны 1812 года, генерал-лейтенант Алексеев. Его портрет висит в Эрмитаже, а в Георгиевском зале Кремля есть табличка с его именем.

И сам писатель школьником ушел на фронт, чудом выжил в окружении под Смоленском, потом напоролся на мину, был тяжело контужен и в 1943 году поступил в Военную академию бронетанковых войск. Первая же его пьеса «Танкисты» (1954) и спектакль по ней — «Офицер» — были запрещены.

В 1971 году выходит фильм по сценарию Бориса Васильева: «Офицеры». Только туда не вошел весь сценарий: арест главных героев, расстрелы, лагеря. Ведь для Васильева уже шла вторая война, на антисталинском фронте, против якобы «своих». Но накладка в фильме осталась. «Два генерала встречаются, и вдруг эти друзья детства изумляются и радуются: «Это ты?!» Да просто оба сидели — и оба уцелели в той мясорубке»*.

А дальше начинается военная «лейтенантская» проза в «Юности» и «Знамени»: «А зори здесь тихие» (1969), «В списках не значился» (1974), «Завтра была война» (1984), «Неопалимая купина» (1986). «Моя война — это окружение, кругом лес, полная беспомощность, кончается жизнь, кровью истекаешь... Санбатов нет, артиллерии, авиации, штабов... Ничего нет. Только героизм».

„  

Нам предстоит выгрызать из нового Ледникового периода следующую оттепель. В прорыв идут очередные штрафные батальоны российской интеллигенции  

Войну выиграли Женька Комелькова, Соня Гурвич и Лиза Бричкина из «Зорь». Кстати, это от Бориса Васильева мы знаем, что трусость бывает «только во втором бою». Каждый боец второй войны поднялся против советского тоталитаризма, когда смог. И встал в строй...

Вступив в КПСС в 1952 году, в 1989-м, после саперных лопаток в Тбилиси, Борис Васильев положил партбилет. Грузию в качестве противника он отверг. Отверг бы и Украину.

Последние защитники Брестской крепости у него — это не бравые вояки, а лейтенант Коля Плужников, только вчера из училища, и хроменькая девушка Мирра из офицерской столовой, пожалевшие и отпустившие немца, который потом выдаст Мирру на смерть.

В 1984-м ветры ресталинизации дули вовсю, и арестованного отца Вики Люберецкой в повести «А завтра была война» писателю пришлось пустить «по торговой части»: обвинили в хищении, потом разобрались и выпустили, но Вику успели затравить. Вторая война была страшнее первой. В повести 1941 год становится избавлением: чем кончать с собой, чтобы не отрекаться от отца, как Вика, уж лучше пусть повесят гестаповцы, как повесили Искру Полякову.

Борис Васильев до конца был верен триколору и идеям демократии. Наши пути сошлись, когда мир ушел у нас из-под ног, а завтра оказалось военным. Осужденные «болотники» служили в васильевском лейтенантском полку, а Алексей Навальный и все, кто вышел 15 марта на бульвары Москвы с украинскими флагами, шли рядом с писателем в атаку за Родину и против Сталина. «Наши мертвые нас не оставят в беде, наши павшие — как часовые» (В. Высоцкий).

Нам предстоит выгрызать из нового Ледникового периода следующую оттепель. В прорыв идут очередные штрафные батальоны российской интеллигенции.