Седьмое доказательство

Когда мы захлебываемся от отчаяния и не видим впереди ничего, кроме ямы, когда нас справедливо шпыняют и честят на всех перекрестках Европы, когда путинская автократия тащит Россию в могилу, перед нами предстает он, Господин Великий Новгород, наше Несбывшееся, призрак иной жизни. Воланд у Булгакова самым убедительным доказательством Бытия Божьего считал седьмое: реальность, факт. Новгород — седьмое доказательство возможности нормального, западнического, европейского развития России.

В этом июне отмечают 1155-летний юбилей города, наших северных Афин. От древней Ладоги, базы викингов, до Новгорода было рукой подать. Чистая скандинавская традиция, помноженная на славянскую. Ни косной и авторитарной византийской традиции с ее кесарями, чернью и идеей Третьего Рима, ни беззаконной, разгульной традиции Дикого поля (наследство кочевников), ни ордынской традиции бессмысленной экспансии, пыток, казней, раболепства. Новгород не узнал Ига. Новгород имел больше демократии, чем города Ганзейского союза, его жители были богаче и имели больше прав, чем в столицах Запада. Все новгородцы были грамотны, и никто не ходил в лаптях.

Новгород платил Киеву небольшой федеральный налог. Несмотря на православие, город жил по законам протестантской этики и по правилам протестантской общины. Выборными были не только князь (президент, главнокомандующий) и посадник (премьер-министр), но и епископ. За два столетия в Новгороде сменились 53 князя, средний срок правления — чуть больше трех с половиной лет. Причем князья не имели права владеть землей, их роль была защищать город и разрешать споры. Новгородские бояре были не рантье и не помещики, жившие трудом крепостных. Это была торгово-промышленная знать: бизнес, коммерсанты. Они и «житые» (или «лучшие») люди, купцы и бизнесмены помельче, которые считались дворянами, избирали Совет господ (род Сената). Ремесленники тоже имели самоуправление: «тысячи», «сотни», «улицы» выбирали старшин. Военной подготовкой ведали «концы» (200 человек). «Улицы» распоряжались образованием и медициной. Важные вопросы Совет господ выносил на вече (референдум).

„  

Новгород был присоединен, но Ивану Грозному этого показалось мало. В 1570 году он с опричным войском «зачистил» город, чтобы и памяти не осталось о ненавистной демократии  

Интересно, что Новгород никогда не пытался стать стольным городом. Не пытался завоевать, покорить, присоединить области послабее, не пытался «объединить», то есть подмять Русь, как Москва. Но Новгород слишком поздно понял, какая угроза исходит от этой самой Москвы. Он не помог Твери в ее борьбе с Ордой и с московскими князьями-коллаборационистами — Юрием и Иваном Даниловичами. Новгород видел, как на Русь надевают ошейник, и не вмешался.

Это его и погубило. Помните: «Когда пришли за мной, меня уже некому было защищать»?* И еще Москве помогла справиться с Новгородом социальная рознь. «Низы» вообразили, что их грабят «верхи», и стали жаловаться в Москву. Этого-то Москве и нужно было.

В 1471 году Новгород проиграл битву при Шелони. Марфа Борецкая, вдова посадника, главный организатор cопротивления, заплатила наравне с мужчинами. Иван III казнил ее детей, Дмитрия и Федора Борецких, а ее саму с самыми знатными боярами Новгорода увезли в Москву и тихо убили в тюрьме. Как сказал в своей поэме о Марфе Сергей Есенин: «И писал Господь своей верной рабе: не гони метлой тучу вихристу, как московский царь на кровавой гульбе продал душу свою антихристу».

Новгород был раздавлен и присоединен, но Ивану Грозному этого показалось мало. В 1570 году он с опричным войском «зачистил» город, чтобы и памяти не осталось о ненавистной демократии. Не разбирая чина и званий, горожан пытали, резали, жгли, топили. Неделю после этого Волхов** тек кровью.

Нам есть куда возвращаться: к истокам, в Новгород, к нашей замученной и задушенной свободе.