Анна Ахматова свидетельствует против Сталина
 |
|
Фотопортрет Анны Ахматовой работы Льва Горнунга, 1936 г. /ИТАР-ТАСС
|
В своем «Реквиеме», который нельзя было записывать и который учила наизусть Лидия Чуковская, напечатанном в России только в 1987 году, Анна Ахматова обращается к Сталину так: «Я приснюсь тебе черной овцою на нетвердых, сухих ногах, Подойду, заблею, завою: «Сладко ль ужинал, падишах? Ты вселенную держишь, как бусу, светлой волей Аллаха храним... Так пришелся ль сынок мой по вкусу и тебе, и деткам твоим?»
У Анны Ахматовой (Горенко), великого русского поэта, чей 125-летний юбилей мы отметим 23 июня, Родина отняла многое. Ленин отнял мужа, блестящего поэта Николая Гумилева, расстрелянного в 1921 году где-то на станции Бернгардовка (могилу так и не нашли). Сталин отнял сына, ученого Льва Гумилева, арестованного в 1938 году. В 1943-м его выпустили, чтобы опять посадить в 1949-м — уже до конца, до оттепели, до 1956 года. В 1953-м умрет в лагере от голода ее второй муж — Николай Николаевич Пунин. А теперь Анну Андреевну хотят лишить загробного покоя. Возвращение имени Сталина городу на Волге — подлое, незаслуженное оскорбление и ей, и миллионам сталинских жертв.
«Реквием» — это сага о сталинизме. «Ты спроси у моих современниц, / Каторжанок, стопятниц, пленниц, / И тебе порасскажем мы, / Как в беспамятном жили страхе, / Как растили детей для плахи, / Для застенка и для тюрьмы». Почему бы не дать им проголосовать на задуманном Путиным референдуме? Анна Андреевна оставила прозаический текст, который предварял «Реквием». Вот бы его напечатать на бюллетенях для голосования: «Сталин — самый великий палач, какого знала история. Чингисхан, Гитлер — мальчишки перед ним... Теперь выяснилось, что лично товарищ Сталин указывал, кого бить и как бить. Оглашены распоряжения товарища Сталина — это резолюции обер-палача на воплях, на стонах из пыточных камер. Я надеюсь, что эти слова будут запечатлены в учебниках, и школьники будут их учить наизусть».
„
«Сталин — самый великий палач, какого знала история. Чингисхан, Гитлер — мальчишки перед ним...»
”
Ради сына, Левы, Ахматовой приходилось молчать, быть тише воды и ниже травы, в войну писать агитки, которые читали по радио, скрывать свои стихи, даже соглашаться публично с оскорблениями тов. Жданова, который растоптал ее в своем докладе о журналах «Звезда» и «Ленинград» (1946). Вот что там было сказано о всемирно признанном поэте: «До убожества ограничен диапазон ее поэзии — поэзии взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и моленной». Уже после второго ареста Левы заезжая американская делегация поинтересовалась, что она об этом докладе думает. Привезенная на эту встречу «искусствоведами в штатском» из МГБ Ахматова ответила, что целиком и полностью с докладом согласна. Это была цена за сломанную, но не отнятую жизнь Левы.
Ахматову не печатали 16 лет: с 1924 по 1940 год. Она с трудом жила переводами. После ждановского доклада ее не печатали еще 12 лет, на этот раз — до 1958-го. Даже талонов в столовую Дома творчества в Комарове под Ленинградом ее лишили. Ей помогали друзья, в частности Ардовы, спасавшие старого поэта от голодной смерти.
Анна Ахматова умерла в 1966-м, не увидев напечатанного на Родине «Реквиема», но и не узнав, что имя Сталина может быть возвращено на географическую карту. Вот маленькая акварель его эпохи из «Реквиема»: «Это было, когда улыбался / Только мертвый, спокойствию рад. / И ненужным привеском болтался / Возле тюрем своих Ленинград. / И когда, обезумев от муки, / Шли уже осужденных полки, / И короткую песню разлуки / Паровозные пели гудки. / Звезды смерти стояли над нами, / И безвинная корчилась Русь / Под кровавыми сапогами / И под шинами черных марусь».
