Есть такие семьи, женские. Мужчин как будто нет. Или они идут где-то, незначительными тенями, параллельно основному сюжету и на него не влияя. А вот женщины чрезвычайно важны. И от женщины к женщине такая семья обычно развивается, чтобы вырастить самую Главную Женщину. И прекратиться.
У нее была такая семья, наверное.
Однажды она мне рассказывала, как давным давно, еще в Барановичах, она про одного мальчика подумала, что вот он -- это Он. И позвала его на плоту сбежать из дому в пять утра следующего дня. Не помню точно, но, кажется, к кхмерам. Плот они сделали. Флаг повесили. А он не пришел. Она решила была сплавляться одна. Но потом, поняв бессмысленность, разломала плот ногой и вернулась домой.
Еще рассказывала, как вышла из психиатрической тюрьмы. Вчерашняя школьница. Такая же красивая. Совершенно седая. И без возможности иметь детей.
Я ее всегда очень любила. И ужасно жалела. (Про второе она не знала. И ей бы, думаю, не понравилось). Мне всегда казалось, что вот эта триада: Бабушка, Мама, Она, поднимающие все вместе трубки запараллеленного домашнего телефона и ревниво говорящие одинаковыми голосами: "это мой звонок!", -- они должны быть окружены бОльшей любовью и пониманием. И эта их главная, финальная Женщина семьи с беспримерно отвратительным зрением, феноменальной эрудированностью, несгибаемым идеализмом, ненужной и неловкой готовностью становиться фотожабой и предметом совершенно неприличных издевательств идиотов и людей поумнее, отличной от всего на свете точкой зрения на все, она должна быть любима и обогрета. Не только котом Стасиком. К тому же он помер тыщу лет назад. Мне всегда перед ней чувствовалось себя виновато. Теперь это уже никогда не пройдет.
Про то, что она Главная Женщина из именно вот такой женской семьи, я поняла, когда она показала мне свою школьную фотографию. Вполоборота взгляд ни черта не видящих глаз, локоны. Такая есть у Цветаевой в год встречи с Эфроном. Фотографии этой в сети нет. Там как раз полно неприятной гадости.
Дорогая Лерочка, Валерия Ильинична, простите меня, я совсем не умела Вас защитить. Пусть Вам там, где Вы теперь, будет тепло и хорошо. И много французских романов. Читать-не перечитать. Обнимаю.
