Из 10 тысяч человек порядка 3 тысяч – граждане иностранных государств. Остальные – наши, в основном еще не осуждённые, то есть имеющие право избирать и быть избранными. Москвичей (с пропиской) – около 2,5 тысячи человек. Однако принять участие в голосовании 14 сентября (а это единый день голосования) смогут только 100 (сто) человек. Если захотят
REUTERS/Ilya Naymushin
Вот расклад голосующих по тюрьмам:
СИЗО № 1 – 7 человек, № 2 – 17 человек, № 3 – 13 человек, № 4 – 25 человек, № 5 – 21 человек, № 6 – 1 человек, № 7 - 16 человек.
Год назад, на выборах мэра Москвы, ФСИН признавал право голоса у 2400 заключённых московских тюрем. Почему же так вышло через год? А вот потому. Потому что противоречия в законах, потому что неохота работать, а заключённые и их родственники по-прежнему не знают своих прав. Потому что далеко не все заключённые имеют московскую прописку. А заключённый, например, из Липецкой области, где 14 сентября будут выбирать губернатора, или из Питера, где то же самое, даже если очень захочет, то вряд ли добьётся того, чтобы ему в московскую тюрьму прислали урну, членов избиркома и наблюдателей – из Липецка и Питера соответственно. Далеко, дорого и никому не нужно.
Но почему так мало избирателей-москвичей? Их что – меньше сажают? Да ничего подобного. Просто вот так у нас устроены выборы. Устроены так, что вот, например, коренной москвич, юрист Евгений Чайка, суд над которым еще и не думал назначаться, содержащийся в СИЗО № 5 (Войковская) и прописанный в Очаково, при всём желании проголосовать не сможет. Как не сможет этого сделать и Александр Марголин, москвич (сидит в Бутырке), хотя его приговор явно не успеет к 14 сентября вступить в законную силу. Таких «лишенцев» - тысячи только в Москве. Десятки тысяч стране. Закон позволяет им голосовать.
Вот справка, которую подготовили юристы по электоральному праву и опытные наблюдатели по просьбе общественного движения «Русь Сидящая»:
О реализации избирательных прав граждан, находящихся под стражей
Избирательный кодекс Москвы предоставляет активное избирательное право лишь в том избирательном округе, где находится место жительство гражданина. Таким образом, в списки избирателей на участке, к которому относится следственный изолятор, могут быть включены (по месту временного пребывания) лишь те граждане, которые проживают на территории того же избирательного округа, к которому относится СИЗО.
Закон допускает для лиц, содержащихся под стражей, организацию голосования вне помещения для голосования, однако реализовать такой процесс в масштабах Москвы практически нереально (даже если допустить, что участковые комиссии располагают возможностью прибыть в СИЗО для проведения голосования среди «своих» избирателей, то всё равно крупные СИЗО не смогут принять такое количество выездных групп от разных участков).
Другим вариантом является доставка лиц, содержащихся под стражей, на избирательные участки по месту их жительства в единый день голосования. Однако такая процедура также представляется малореальной, поскольку количество участков, в которые потребуется доставлять граждан, может оказаться весьма значительным.
Альтернативой может быть предоставление гражданам, содержащимся под стражей, возможности проголосовать в ходе досрочного голосования. Такая процедура может осуществляться в течение 11 дней (с 3 по 13 сентября), а количество мест голосования существенно меньше по сравнению с основным днем голосования (поскольку досрочное голосование производится в Москве исключительно в территориальных комиссиях).
Это означает вот какую интересную вещь. Желающие проголосовать заключённые должны известить об этом руководство СИЗО. О таковом желании должны быть извещены территориальные избирательные комиссии в округах (их извещает начальник СИЗО, либо сам заключённый через начальника СИЗО, либо адвокаты или родственники заключённого). И избиратель должен в таком случае прибыть проголосовать досрочно под конвоем, снабжённый необходимыми документами. Проголосует – и обратно. Да, хлопотно. Конвою вон какая морока. Ну да ничего, это можно и в выходные сделать, когда не работают суды и когда в Москве нет пробок. Ведь избирательное право важнее мороки конвоя и сотрудников тюрьмы? Безусловно, важнее, чего тут спорить.
Вот эту простую мысль я и высказала в мэрии на круглом столе, который прошёл 20 августа, и где были все-все-все. Спасибо Алексею Венедиктову, главреду «Эха Москвы», а также по совместительству главе столичной ОП по развитию гражданского общества – позвал и дал слово. Внезапно эту идею серьёзно поддержал Николай Гончар, видный член “Единой России”, секретарь московского регионального отделения, кстати. Что на это ответил ФСИН, даже передавать неудобно, честное слово. “Может или не может заключённый голосовать, решает не ФСИН, а следователь”, сообщил высокому собранию заместитель начальника УФСИН России по г. Москве Валерий Аведов. И это – в присутствии всего Мосгоризбиркома и лично его главы, г-на Горбунова. Ой, как неудобно вышло.
Но самое странное – фсиновскому полковнику никто не возразил.
В общем, так. Чтобы заключённый мог в полной мере реализовать своё избирательное право, которое у него не может отнять ни следователь, ни полковник, ему неплохо зараннее, уже сейчас, написать вот такое вот заявление (разумеется, оно касается не только избирателей в московских тюрьмах, но и во всех остальных):
Начальнику
(наименования учреждения — места содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых)
(инициалы, фамилия)
от (имя, отчество, фамилия лица, находящегося под стражей, а также иные сведения, которые принято указывать в заявлениях на имя администрации)
Заявление
14 сентября 2014 года в городе Москве будут проводиться выборы Московской городской Думы шестого созыва. В соответствии с ч. 6 ст. 4 Избирательного кодекса города Москвы активным избирательным правом обладают избиратели, место жительства которых находится на территории соответствующего избирательного округа. Я зарегистрирован по месту жительства в районе ____________ города Москвы, который относится к одномандатному избирательному округу № ___. Таким образом, я не могу быть включен в список избирателей по месту пребывания в месте содержания под стражей.
Для реализации моего права на участие в голосовании прошу предоставить мне возможность проголосовать либо в день голосования 14.09.2014 в помещении избирательного участка по месту жительства, либо на досрочном голосовании, организуемом в соответствии со статьей 69.1 Избирательного кодекса города Москвы в период с 3 по 13 сентября 2014 года в помещении территориальной избирательной комиссии района _______________.
Не менее любопытна история с голосованием лиц, находящихся под домашним арестом. Условия такового ареста определяет суд. Поэтому Евгении Васильевой можно ходить на прогулки, в парикмахерские и магазины, а Алексею Навальному и Константину Янкаускасу нельзя. Однако Костю можно посещать, а Навального – нет. При этом Навальный арестован по месту прописки, а Янкаускас арестован по месту прописки и жительства своей бабушки. И, кстати, список лиц, которые именно сейчас содержатся под домашним арестом (мера становится довольно популярной), этими тремя фамилиями далеко не исчерпывается.
Вот совместная справка опытных наблюдателей и “Руси Сидящей”:
О реализации избирательных прав граждан, находящихся под домашним арестом
Проблемы реализации активного избирательного права существуют и у лиц, содержащихся под домашним арестом. Перечень оснований для голосования вне помещения для голосования, предусмотренный законом, не включает домашний арест, а судебная практика по-разному трактует вопрос о том, является ли этот перечень исчерпывающим. К тому же в ряде случаев на граждан, содержащихся под домашним арестом, наложены ограничения на общение с третьими лицами. В ряде случаев место домашнего ареста отличается от адреса регистрации по месту жительства, что также является препятствием для голосования вне помещения.
Таким образом, для обеспечения возможности голосования для этой категории граждан необходимо:
— решить вопрос о том, является ли домашний арест основанием для голосования вне помещения для голосования;
— в случае наличия ограничений на общение с третьими лицами — получить решения, позволяющие отменить эти ограничения в объеме, необходимом для реализации избирательных прав;
— в случае необходимости обеспечить сопровождение лиц, находящихся под домашним арестом, до места голосования.
Вот что ответил на это полковник внутренней службы Аведов:
“Находящиеся под домашним арестом Алексей Навальный и Константин Янкаускас имеют законное право на прогулку, эту возможность они могут использовать для голосования на выборах в Мосгордуму 14 сентября.
В их приговорах говорится, что они имеют право на прогулку с разрешения правоохранительных органов, для этого Навальному и Янкаускасу необходимо предварительно подать заявление.” А председатель Мосгоризбиркома Валентин Горбунов подчеркнул, что в таких случаях организация голосования - в ведении правоохранительных органов, а не его ведомства. “Они же ходят в парикмахерские – и проголосовать сходят”.
До сих пор правоохранительные органы не давали возможности прогуляться ни Навальному, ни Янкаускасу.
А теперь давайте посмотрим, что говорит нам по этому поводу международное право. Запрет на участие в избрании органов государственной власти граждан, содержащихся в местах лишения свободы, нарушает право на свободные выборы, говорит нам с 2013 года международное право, а Европейский суд по правам человека призывает Россию вернуть заключенным право голосовать на выборах. Причём всем заключённым – и осуждённым тоже.
Постановление Европейского Суда по правам человека по делу “Анчугов и Гладков против России” (Anchugov and Gladkov v. Russia, жалобы NN 11157/04 и 15162/05) принято единогласно. Судья от России Дмитрий Дедов также проголосовал за принятие постановления.
Сергей Анчугов и Владимир Гладков во второй половине 1990-х годов были приговорены к лишению свободы, и их активное и пассивное избирательные права были ограничены в соответствии с частью 3 ст. 32 Конституции РФ. По мнению заявителей, запрет на участие заключенных в голосовании противоречит международным обязательствам России. Кроме того, заключенные, по закону, имеют доступ к информации и поэтому способны сделать осознанный выбор. Все суды в России, вплоть до Верховного и Конституционного, отказались удовлетворить их жалобы на запрет.
В постановлении ЕСПЧ сказано, что в XXI веке право избирать уже не привилегия, так что подобное ограничение активного избирательного права непропорционально, особенно если учесть, что оно касается более чем 700 000 человек. ЕСПЧ признал, что имеет место продолжающееся нарушение права заявителей избирать, определенное в ст. 3 Протокола №1 к Конвенции (право на свободные выборы). Приняв во внимание трудности, связанные с изменением Конституции РФ, ЕСПЧ предоставил российским властям самостоятельно выбрать способ устранить нарушение.
Вот они и выбрали. Устранив всех. Нет избирателей – нет и нарушений.
