Солдаты необъявленной войны

25 августа на кладбище в Выбутах, что в 15 км от Пскова, прошли похороны двух военнослужащих 76-й гвардейской десантно-штурмовой Черниговской дивизии — 29-летнего Леонида Кичаткина и 20-летнего Александра Осипова. Причем некто, представившийся Леонидом Кичаткиным, поговорил по телефону с журналистами за день до похорон, опровергнув информацию о собственной гибели. 27 августа в интернете появились сообщения о том, что с могил были сняты таблички с именами, а кладбище было поставлено под охрану: 28 августа неизвестные бритоголовые парни не пустили туда корреспондента Reuters, а на следующий день в Пскове был избит депутат областного собрания Лев Шлосберг, занимавшийся темой похорон. 26 августа стало известно, что в такой же обстановке секретности под Воронежем был похоронен Антон Короленко, командир десантно-штурмового взвода все той же 76-й дивизии. Сообщения о внезапно скончавшихся или раненых при неизвестных обстоятельствах военнослужащих стали приходить из Дагестана, Санкт-Петербурга, Ставрополя. 27 августа жительница Башкирии Венера Араптанова сообщила «Дождю» о том, что 22 августа похоронила своего сына Марселя, погибшего 12 числа при неизвестных обстоятельствах на полигоне в Ростовской области возле границы с Украиной. Хоронили Марселя по мусульманским обычаям, вынув тело из гроба, причем опознавать сына пришлось по шрамам и родинкам: у него не было головы.

Родственники погибших отказываются общаться с журналистами. По словам Валентины Мельниковой, ответственного секретаря Союза комитетов солдатских матерей России, ни одного заявления от них не поступило. Зато со всей страны в комитеты солдатских матерей потекли заявления от родителей солдат, отправленных в Ростовскую область и, возможно, на Украину: Дагестан, Чечня, Астрахань, Санкт-Петербург, Ставрополье… Со многими контрактниками и срочниками вот уже неделю нет связи. Военкоматы уверяют родственников, что с их сыновьями и братьями все в порядке, но те государству не верят.

Так, если трагическая судьба, по крайней мере, трех похороненных в Воронеже и Пскове бойцов Черниговской дивизии известна, под вопросом остается участь их 14 однополчан. 21 августа Служба безопасности Украины (СБУ) выложила в сеть фотографии документов, обнаруженных после боя возле села Георгиевка Донецкой области: паспорта, водительские удостоверения, военные билеты и кредитные карты. Москва сразу заявила о фальшивке, потому-то похороны в Выбутах и пытались скрыть от общественности. «Вообще паспорт должен храниться у командира части, тем более, если боец выезжает на боевое задание, — сказал The New Times военный эксперт Александр Гольц. — Это все свидетельствует о том бардаке, в котором проводится операция». Страницы ВКонтакте пропавших солдат быстро разошлись по сети, стало известно, что некоторые из них получили медали «За возвращение Крыма» (а сама 76-я дивизия была награждена орденом Суворова: как пояснил министр обороны Сергей Шойгу — за многие «горячие точки», в том числе и за Крым).

Мать одного из солдат, учительница биологии из военного городка под Саратовом Любовь Максимова глазам своим не поверила, когда увидела среди выложенных СБУ документов водительские права и банковские карты своего сына Ильи. «Последний раз 16 августа с ним говорила сестра, он сказал, что отправляется на учения в Ростовскую область, а на следующий день прислал смс: «Все хорошо, садится зарядка, в лагере нет электричества, — рассказала Любовь The New Times. — Больше с ним связи не было». В местном военкомате женщине сказали, что повода для беспокойства нет, однако, подождав еще пару дней, она обратилась в саратовский Комитет солдатских матерей. После поднятой в прессе шумихи Илья вдруг позвонил отцу, сказал, что с ним все в порядке, находится он в Ростове, а каким образом его документы попали на Украину — не знает. Загадочная деталь: 21, а потом 26 августа, после пресс-конференции, к Максимовым заходил местный участковый, интересовавшийся их сыном. «Я спросила его, почему он пришел ко мне с таким вопросом, он ответил, что ему спустили указание из ФСБ», — рассказала журналу мама Ильи. Не смогла прокомментировать визиты участкового и секретарь саратовского Комитета солдатских матерей Лидия Свиридова. Снова российский бардак?

Неожиданно увидел в интернете документы своего младшего брата Ивана барнаулец Дмитрий Ткаченко. Иван тоже служит в 76-й дивизии, но он — солдат-срочник. «Последний раз я говорил с ним 16 августа, ни о каких учениях или поездке на Украину речи не шло, — рассказал Дмитрий по телефону глухим голосом. — Потом его телефон был все время выключен». Дмитрий тоже поначалу кинулся в военкомат, где его попытались успокоить, а потом в Комитет солдатских матерей: на момент сдачи номера информации о пропавшем срочнике Иване Ткаченко так и не появилось.

По закону солдаты срочной службы могут отправляться в «горячие точки» после 4 месяцев службы — соответствующий указ был подписан Владимиром Путиным еще 11 февраля 2013 года (Иван Ткаченко был призван в армию в прошлом году). Но кажется, что даже и правило в 4 месяца соблюдается не всегда: Валентина Мельникова рассказала The New Times о насильственной отправке срочников на Украину. По ее словам, один из военнослужащих из Рязанской десантной дивизии, призванный весной 2014 года, отправил смс матери с полигона в Гуково Ростовской области о том, что их заставляют подписать контракт: «Полковник Мединский нас собрал и сказал: «Подписывайте контракт, мы вас отправим в Луганск. Не подпишите — я сам за вас подпишу», — цитирует бойца Мельникова. Впрочем, по словам правозащитницы, с официальным заявлением по поводу этой истории к ней так никто и не обратился. Как отмечает Александр Гольц, если факт отправки срочников на Украину подтвердится, это будет значить, что у России просто нет ресурсов для проведения полномасштабной операции: «Нам говорят, что число контрактников к 1 января 2015 года должно составить 250 тыс. человек, в том числе на контракт должны полностью перейти ВДВ, морская пехота и спецназ. Использование срочников накладывает гигантские ограничения: уровень дисциплины, мотивированности, боевой подготовки совсем другой, кроме того, срочников надо менять каждые полгода — никакая оккупация при таком положении невозможна».

Примерно в те же дни российско-украинскую границу пересекла колонна из 331 полка 98-й гвардейской Свирской воздушно-десантной дивизии (сама дивизия располагается в Иваново, 331 полк дислоцирован в Костроме). 25 августа 10 бойцов, отбившихся от колонны, были задержаны у поселка Зеркальное Донецкой области. Документов на этот раз при них не было, но были номерные жетоны, которые выдаются при выходе на боевое задание — чтобы было легче опознать тела в случае гибели. 28 августа стало известно о задержании еще двоих бойцов из ульяновской 31-й отдельной гвардейской десантно-штурмовой бригады.

На выложенных в интернете видео плененные солдаты рассказывают о том, что были отправлены на учения, не знали, что пересекли границу Украины, и поняли это, только когда по ним начали стрелять. Десантники из Костромы рассказали, что 16 августа в их части был объявлен сбор, им объявили, что они выезжают в командировку в Ростовскую область. Как сказала The New Times руководитель костромского Комитета солдатских матерей Людмила Хохлова, именно 16-17 числа с ними последний раз говорили родственники. На следующий день они погрузились в эшелоны вместе с военной техникой и через 4 дня прибыли в Ростовскую область. Там был разбит палаточный лагерь, специалисты осмотрели технику, причем на машинах были замазаны номера, а на их месте нарисованы белые круги — якобы для того, чтобы во время двусторонних учений можно было распознавать предполагаемого противника. Сделав еще один марш-бросок в 500 км, в ночь на 24 августа батальон пересек границу с Украиной на юге Донецкой области.

Российское Минобороны, а затем и президент Путин признали в задержанных российских военнослужащих, сообщив, что они заблудились при патрулировании границы. Версия эта, впрочем, вызывает сомнения: сами солдаты на своих страницах ВКонтакте хвастались тем, что едут на Украину: «Меня в Ростов опять отправляют. На войну. Майдан мочить», — писал на своей странице ВКонтакте ефрейтор Иван Мильчаков. «У них просто была такая заготовка — что говорить на случай пленения, — сказал The New Times источник в украинской армии, знакомый с деталями задержания. — Иначе зачем бы они себе на машины нацепили флаги ДНР?» Странным кажется и то, что границу вдруг стали патрулировать бойцы ВДВ: «У нас для этого есть погранслужба, с какой стати это вдруг поручили десантникам?» — задается вопросом Александр Гольц.

Как и в феврале-марте этого года в Крыму, в Донбассе российских войск официально нет, хотя этому противоречат многочисленные свидетельства. Поначалу считалось, что в Крыму украинские воинские части блокировал только спецназ ГРУ, однако награждение орденом Суворова 76-й дивизии ВДВ свидетельствует об обратном. «Это вполне может быть общеармейская операция, выполняющая поставленные руководством страны задачи с использованием регулярных войск, — считает Александр Гольц, — Офицеры ГРУ не могут планировать и проводить общевойсковые операции, они больше заточены на какие-то короткие точечные диверсии». Впрочем, война по-прежнему остается необъявленной, а разрешение на использование войск за границей, выданное Владимиру Путину Советом Федерации накануне крымской кампании, было отозвано еще 25 июня. «Никто не сказал нам, на каком основании ведутся эти военные действия, никто не видел никакого приказа, — возмущается Валентина Мельникова. — А если это какая-то секретная операция, то почему в ней участвуют обычные десантники? Это дело спецназа!» Впрочем, как пояснил журналу историк спецслужб, в прошлом — офицер спецназа ГРУ Борис Володарский, ГРУ или ФСБ вполне могут использовать обычные части ВДВ для исполнения своих задач: «Когда я служил в спецназе, мы тренировались на базах ВДВ», — говорит он. «В СССР в специальные командировки в Египет, Анголу, Вьетнам часто отправлялись обычные военные, — подтверждает слова Володарского Александр Гольц. — Более того, любой советский военный мечтал оказаться в такой командировке, потому что там платили хорошие суточные». Предположение о том, что бойцов на Украину погнал и финансовый интерес, подтверждает и заместитель командира взвода 95-й бригады украинских ВС Игорь Скочко: по его словам, на допросе десантники признались, что их ставка составляет $100 в сутки.

„

«Меня в Ростов опять отправляют. На войну. Майдан мочить», — писал на своей странице ВКонтакте ефрейтор Иван Мильчаков

По словам экспертов, в СССР такими заданиями могли заниматься ГРУ и КГБ, а в сегодняшней России активные операции, или, на жаргоне разведчиков, «активка», относятся к сфере деятельности все того же ГРУ и вышедших из КГБ СВР (отвечает за дальнее зарубежье) и ФСБ (страны СНГ и Россия). «Они могут действовать параллельно, координируя свою работу, хотя уже наверняка создана оперативная группа по восточной Украине, у которой есть куратор в администрации президента», — предполагает Борис Володарский, вспоминая, что в 1920-1930-х годах в НКВД была создана группа Х, которая занималась гражданской войной в Испании, и группа Z, отвечавшая за войну в Китае. «Нет сомнений, что решения все принимаются в Кремле», — говорит Борис Володарский. В случае проведения операции первое лицо государства дает совершенно секретное указание начальнику ГРУ, тот, в свою очередь, подписывает приказ заместителю по соответствующему подразделению, который спускает его начальнику нужного отдела. Начальник оперативного отдела выбирает воинские подразделения, которые будут отправлены на задание, утверждая свои предложения с руководством.

Отдельный вопрос — как объяснить родственникам гибель военнослужащих, ведь официально никаких военных действий нет. Связаться с родственниками погибших десантников, чтобы прояснить это, не удалось. «Если военнослужащий погиб на учениях, как сообщили относительно многих погибших родом из Дагестана, Военная прокуратора обязана завести уголовное дело, — поясняет Валентина Мельникова. — Ни одного дела пока заведено не было. Если он погиб при исполнении, мы хотели бы знать, что это был за приказ, кто его подписал, при выполнении какого задания погиб человек. На территории России никаких боевых заданий быть не может, за границей мы войны якобы не ведем». Впрочем, если речь идет о специальной операции, информация может и не разглашаться: «Достаточно просто написать «погиб при исполнении боевого задания», не объясняя где и при каких обстоятельствах, — говорит Александр Гольц, — при этом семья погибшего получит те же самые льготы и выплаты, как если бы речь шла об обычной войне». Валентина Мельникова с Гольцем не согласна: «У нас есть информация, что отравленные на Украину десантники написали рапорты об увольнении задним числом, в этом случае никаких выплат родственникам не полагается, так что мы еще услышим о них, когда они это поймут». Ее слова косвенно подтвердил и премьер-министр самопровозглашенной Донецкой Народной Республики Александр Захарченко, заявивший в интервью телеканалу «Россия-24», о том, что в рядах армии ДНР сражаются российские военнослужащие, взявшие для этого отпуск. Неизвестно одно — как долго бойцы ВС РФ будут возвращаться из отпуска в цинке и когда в Москве признают ставшие очевидными для мира факты.