Добровольцы из «Резерва»

Зеленый дворик в спальном районе Петербурга, мамы с колясками, осенняя листва под ногами. Маленькая табличка на входе в подвал пятиэтажки: «Военно-спортивный патриотический клуб «Резерв», рядом с ней другая, в цветах флага Донецкой Народной Республики (ДНР): «Помоги русским Новороссии. Центр гуманитарной помощи Донецку и Славянску». Именно отсюда, с Дрезденской, 20, отправляются автобусы с добровольцами в Луганскую и Донецкую области Украины. С одним из них, Андреем, корреспондент The New Times познакомился в Ростовской области, а потом столкнулся в селе Старобешево, что в 40 км от Донецка (см. № 28 от 08.09.2014).

В самом подвале темно, на стене висит флаг ДНР и белый лист с надписью «Христос воскресе!», пахнет резиной матов и спортзалом, на столе у входа лежит наставление будущим бойцам: «Мат — молитва сатане и оскорбление Богородицы! Не удивляйся бедам в своей жизни, ополченец!» (на Украине ополченцы этому напутствию не следуют — война же). В клубе несколько помещений: из прихожей, в которой положено разуваться, попадаешь в длинную комнату с матами на полу и длинным черно-желто-белым флагом («Бог. Царь. Нация. Мы русские, с нами Бог»), оттуда — в тренажерный зал, из которого заходишь в комнату со школьными партами. С другой стороны — комната со столом для пинг-понга и подсобка с телевизором, заваленная камуфляжем.

Заведует здесь всем Денис Гариев, руководитель «Резерва». В июле он стал еще и помощником главы представительства государственного комитета гуманитарного обеспечения ДНР в России. Денис — 36-летний спортивный парень с широкой улыбкой и открытым взглядом, в прошлом — учитель истории (закончил Исторический факультет СПбГУ), предприниматель (владел сетью фитнес-клубов, но бизнес закрыл), отец двоих детей. В 2002 году он вступил в «Русское имперское движение», монархическую организацию, по инициативе которой в апреле 2014 года и было создано движение «За Новороссию». Причем не без помощи партии «Родина», основатель которой Дмитрий Рогозин (ныне — вице-премьер, курирующий оборонный комплекс), известен своими воинственными антиукраинскими высказываниями, а председатель Алексей Журавлев сам ездил в Славянск, когда тот еще контролировался войсками ДНР. Впрочем, как уверяет Денис Гариев, никакой роли в сегодняшней жизни движения партия «Родина» не играет. В свою очередь, Алексей Журавлев на вопрос журнала о движении «За Новороссию» так и не смог вспомнить, о чем идет речь: «Мы сотрудничаем с сотнями общественных организаций, члены нашей партии воюют на стороне ополчения, мы отправляем в Новороссию гуманитарные грузы, но бойцов «Родина» не готовит».

Движение «За Новороссию» поначалу тоже занималось лишь гуманитарной помощью, но в конце июня на Украину поехали первые добровольцы. Денис Гариев рассказывает про «вал звонков» от людей, готовых ехать воевать: «Не все в итоге уезжают, но для многих даже прийти сюда поговорить — уже подвиг». Большая часть добровольцев — из Петербурга (порядка 60 %), но полно народу приезжает и из других городов. Каналов, по которым можно уехать на Украину, немало (Андрей, знакомый корреспондента The New Times, попал в Старобешево из Самары), а вот центров, проводящих обучение, нет, разъясняет Денис популярность питерского маршрута. Правда, у «Резерва» в партнерах числится еще и центр подготовки ополченцев в Калуге.

В самом Петербурге есть еще один сборный пункт, к которому «Резерв» отношения не имеет, — находится он в представительстве ДНР на Большом Смоленском проспекте, 26: несколько заваленных камуфляжем комнат, футболка с американским флагом вместо половика, испуганная сотрудница в меховой накидке.

На вопрос, как можно записаться в добровольцы, женщина предлагает сфотографировать прикрепленный к столу клочок бумаги с адресом электронной почты — мол, пишите туда запрос, его рассмотрят в Донецке, в случае положительного ответа надо будет прийти снова и принести копии паспорта и военного билета. «Обычно всех берут, вы не волнуйтесь, — говорит сотрудница центра. — И потом быстро всех отправляют». (Корреспондент The New Times запрос отправил, но вплоть до сдачи номера в печать ответа так и не пришло.)

«У нас все проще, — смеется Денис. — Документы нам не так важны». Сначала собеседование: «Нужно понять мотивацию и вообще, что человек — адекватный. Если видно, что парень просто решил поехать покуролесить, а потом невесте показать фотки с разными видами оружия, то таких не берем. Или у некоторых какая-то неудача в жизни — с женой поссорился, работу потерял — и решил начать с белого листа. Эти тоже ненадежные, бросят в самый ответственный момент».

Впрочем, многие отсеиваются не после собеседования, а во время недельного курса подготовки — дома решают остаться порядка 30 % новобранцев: «Некоторые просто физически не готовы, другие морально. Мы стараемся всех отговорить, рассказать, что на войне люди умирают. Если человек сомневается, ему лучше остаться».

За неделю, конечно, многому не научишь: преподаются правила обращения с оружием, идут теоретические занятия по работе с рациями, тактике, топографии. Иногородние размещаются по знакомым, некоторые, кажется, живут прямо в здании клуба: в подсобке стоит пара раскладушек.

Стоимость экипировки одного бойца — около 15 тыс. рублей, аренда автобуса до места назначения обходится от 60 до 80 тыс. По словам Дениса, финансируется движение из пожертвований, на ополченцев идет и часть прибыли «Резерва», который занимается и коммерческой деятельностью: любой желающий может пройти полуторамесячный курс специальной военной подготовки для мужчин «Партизан», его стоимость 14 тыс. рублей. «Вообще мы два года уже проводим эти курсы, но вот после того, как все началось на Украине, еще больше народу стало приходить. Ведь сегодня бомбят Луганск, а завтра начнут бомбить Санкт-Петербург, так что надо научиться, как вести себя в условиях войны», — говорит Денис без тени иронии. Некоторые «партизаны» принимают потом решение уехать на Украину — с конца июня «Резерв» отправил на войну около сотни бойцов.

„

«Если видно, что парень просто решил поехать покуролесить и невесте показать фотки с разными видами оружия, таких не берем»

Перед отъездом — молебен со священником РПЦ. «У многих возникает вопрос, как можно стрелять в людей, участвовать в братоубийственной войне, но вот священник объясняет, что мы ведь отправляемся в Новороссию не убивать украинцев, а защищать русских. Это снимает моральную проблему», — поясняет Денис, который сам уже ездил на Украину и поехал бы туда снова, но «дела не пускают, слишком многое на мне тут держится».

Ехать до Ростовской области чуть больше суток, границу переходят официально, по российским паспортам, причем все заранее знают, куда попадут: у Дениса есть прямая связь с полевыми командирами, в том числе и со старобешевским Матвеем, к которому попал Андрей из Самары: «Мы знаем судьбу всех наших бойцов. Есть и раненые, лечатся в госпитале в Донецке, возвращаться в Россию не хотят».

Погибших пока только двое — петербуржцы Владимир Мельников и Матвей Ефремов, не успевшие даже доехать до места назначения: 2 июля их автобус попал в засаду украинской армии. Владимир работал инструктором в «Резерве», семьи у него не было, а вот у Матвея, менеджера строительной фирмы, осталась жена и трое детей. Для них активисты «Резерва» собрали 500 тыс. рублей — как говорит Денис, «все это пожертвования». Тела бойцов в Россию доставлять не стали — оба похоронены в Донецке.

Лишь у 20 % добровольцев, говорит Денис Гариев, есть какой-то боевой опыт, многие воевали в Югославии. Еще 50 % прошли срочную службу. Остальные 30 % вообще никогда оружия в руки не брали.

Социальный портрет тоже разный: есть и рабочие, и руководители предприятий, и музыканты. «Одним из переломных моментов стали события в Одессе (2 мая в результате пожара в Доме профсоюзов погибло порядка 50 сторонников федерализации Украины. — The New Times), после них многие поняли, что просто не могут и дальше лежать на диване», — говорит Денис.

Вот, к примеру, Павел, 32-летний петербуржец интеллигентного вида с чеховской бородкой и выбритыми висками. По профессии он бухгалтер, но работал также и промоутером в ночных клубах. Павлу повезло, он может работать удаленно: если будет интернет, начнет сдавать бухгалтерские отчеты прямо с линии фронта. Семьи у него нет, а «родителей в известность не ставил». Павел из тех 30 %, что никогда не служили, пришел сначала на курс «Партизан»: слишком уж тревожные новости передавали по ТВ. А потом решил, что не может оставаться в стороне: «В Луганске были знакомые в тусовке, и вот в какой-то момент понимаешь, что с людьми, которых ты знаешь, происходит что-то плохое, и ты хочешь этому помешать».

„

«Cвященник объясняет, что мы отправляемся в Новороссию не убивать украинцев, а защищать русских. Это снимает моральную проблему»

Сначала Павел и его сослуживцы прошли еще одну неделю обучения в Калуге, где им помимо всего прочего показывали, как ставить и находить мины, проводили занятия страйкбола по тактике. А в начале августа выдвинулись на юг.

На Украине Павел провел меньше месяца, служил рядом с городом Ровеньки, что в 60 км от Луганска, соратники по борьбе в большинстве своем были гражданами Украины, несколько человек приехали из Крыма и всего восемь — из России. «Стрелять мне пока не приходилось, — говорит он, потупив взор, отвечая на вопрос, что на войне, может, не так страшно быть убитым, как лишить кого-то жизни. — Я участвовал в трех зачистках, но никого, слава богу, не убил». Павел собирается вернуться на Украину, «как только будет приказ», хотя даты не знает или не хочет говорить.

Своим примером Павел опровергает версию о том, что все ополченцы — члены правых организаций: до своего прихода в «Резерв» он не состоял ни в «Русском имперском движении», ни где бы то ни было еще. Сегодня он, впрочем, в целом разделяет взгляды Дениса, а точнее — заветы графа Уварова: самодержавие, православие, народность. «Но без убийств таджикских девочек и без капусты в бороде», — со смехом уточняет Павел.

«Вообще, в правых кругах Петербурга после Украины произошел хороший раскол, — подхватывает тему Денис. — Люди национал-социалистического толка, которые брали за основу своей идеологии культуру и убеждения нацистской Германии, — они встали на сторону «укропов». А те, что продвигали традиционные христианские ценности, поддержали Новороссию».

По словам Дениса и Павла, настоящие русские не могут не встать на сторону ополчения, ведь на Украине убивают русских: «Они их не только физически убивают, они морально их уничтожают, они детям так промывают мозги, что те забывают, что они русские», — говорит Денис. Павел одобрительно кивает.

По словам молодых людей, во время недельного курса о политике стараются не говорить, но… «Наши взгляды разделяет 90 % населения. Мы же православные, даже если не все ходят в церковь, — убежден Денис. — Все эти идеи толерантности, демократии, они русскому человеку чужды, сколько бы их ни навязывали с экранов телевизоров».

На вопрос об отношениях с правоохранительными органами Денис и Павел смеются: «Мы с ними не дружим, они нам не помогают, мы у них на постоянном контроле».

По словам Дениса, раньше в «Резерв» постоянно наведывались с проверками и полиция, и ФСБ. Но с развитием украинских событий их оставили в покое: «Ко мне тут пришел парень из Центра «Э» (Центр по противодействию экстремизму. — The New Times), я ему сказал, что если они будут нам вставлять палки в колеса, я расскажу журналистам, что в Центре «Э» работают бандеровцы. Он отстал, — улыбается Денис. — Понимаете, мы не агенты Путина, мы не за Путина воюем, мы воюем за русских, а Путин, он на другой стороне».

По мнению Дениса, нынешний президент России всегда был врагом русского народа, лишь случайно оказался в ситуации, когда ему приходится защищать интересы русских, но продлится это недолго: «Как он может воевать с Америкой, если у него дочери за границей живут и все деньги в Америке? — задается вопросом руководитель «Резерва». — Сейчас вот из-за давления Запада он согласился на перемирие в тот момент, когда оно менее всего выгодно Новороссии».

По словам Дениса, уже успевшего обсудить последние договоренности с полевыми командирами в Донбассе, обстрелы со стороны украинской армии продолжаются, количество блок-постов увеличилось, украинцы используют перемирие, чтобы занять больше территории. «Наша цель — полная независимость Новороссии», — чеканит Денис.

А значит, поток русских добровольцев на украинскую войну в ближайшее время не иссякнет.