Больше 25 человек погибли и около 700 отравились за последний месяц новым для России синтетическим наркотиком.
Проститутка Мария принимает наркотики каждый день уже несколько лет. Эта фотография Брента Стиртона получила главную премию World Press Photo в 2012 г.
Первые сообщения об отравлениях и гибели людей от нового вида спайсов* стали появляться во второй половине сентября. Среди лидеров — нефтяной (и богатый!) Ханты-Мансийский автономный округ (ХМАО), один из беднейших регионов страны — Кировская область и опять же нефтяной Башкортостан. Официальные цифры Федеральной службы по контролю за наркотиками (ФСКН) — более семисот отравившихся и почти тридцать погибших, окончательные данные еще предстоит установить. В понедельник 13 октября эта ситуация будет обсуждаться на специальном совещании в Государственной думе, где поговаривают о введении уголовной ответственности за употребление наркотиков.
Кладбищенский пейзаж
На кладбище в Сургуте в последние недели похороны молодых людей 1992 года рождения и младше стали уже обыденным явлением. Сколько людей на самом деле пострадало от нового синтетического наркотика MDMB (N)-Bz-F, никто сказать не может, многие побоялись обращаться в больницы. Нет пока и точной цифры по погибшим: в моргах причиной смерти указывают сердечно-сосудистую недостаточность. Результаты медэкспертиз будут готовы не раньше второй половины октября.
Когда началась «эпидемия спайса», горожане с удивлением узнали, что наркоманы — это не маргинальная молодежь, а взрослые состоятельные люди. Их находили с приступами по всему городу: прямо за рулем дорогих машин, в подъездах на лестничных площадках, на работе. Все они признаются, что купить спайсы и соли было очень легко, и стоило это недорого.
Николай работает на крупном сургутском предприятии, после отравления попал в реанимацию, сейчас его уже перевели в отделение терапии. Он рассказывает, что вообще не знает, что подмешивают в спайсы: «Когда принял дозу, ничего необычного не заметил, а потом, через пару минут, началась дикая боль в груди, в глазах все разъехалось, и я отключился».
Жителю Сургута Антону 34 года, он уже несколько раз попадал в реабилитационный центр, говорит, что наркотики можно легко купить в интернете, заказал — и доставят в любое место, это занимает пятнадцать минут. Заказы принимают и оптом — для большой компании. Сейчас это стало модно — отдыхать без алкоголя, но под легким кайфом.
Начальник управления ФСКН по Ханты-Мансийскому округу Алексей Якименко рассказал журналистам, что, по последним данным, в округе отравилось порядка двухсот человек, 8 человек скончались. Он также сообщил, что 9 человек задержано, а ситуация взята под контроль.
Паны дерутся
Реакция профильного ведомства на события в регионах не заставила себя ждать. 6 октября, выступая на заседании Государственного антинаркотического комитета (ГАК), глава ФСКН Виктор Иванов в очередной раз заявил о необходимости введения процедуры временного запрещения новых психоактивных веществ — до полугода, правда, с правом любого желающего оспорить это решение в суде. По словам главы ФСКН, сейчас «тяжеловесный, неповоротливый российский регламент» по внесению наркотиков в правительственный «Перечень»** приводит к тому, что зарубежная мафия действует в триста раз быстрее, чем российское государство.
Желание Виктора Иванова прибрать к рукам «Перечень наркотических средств» и в этот раз не встретило понимания в Минздраве. Глава ведомства Вероника Скворцова 6 октября заявила журналистам, что новый вид наркотика, конечно же, будет запрещен, но «потенциальным спайсом могут быть даже бытовые вещества, которые неправильно применяются. Здесь шире проблема, всего не перезапрещаешь». Источник The New Times, близкий к ФСКН, рассказал, что инициатива Иванова по временному запрещению веществ встречает серьезное сопротивление не только на официальном уровне: «Единоличный контроль над «Перечнем» — отличный инструмент для борьбы на фармацевтическом рынке. Запрещается, например, как прекурсор*** какое-то вещество, производитель выводится из игры на полгода, а пока пройдет время, суды, твое место на рынке займет уже кто-то другой».
«Даже не имея права самостоятельно вносить вещества в «Перечень», ФСКН уже не раз делала какие-то чудовищные вещи, — рассказывает The New Times директор Института наркологического здоровья нации, врач-нарколог Олег Зыков. — Это и кетаминовая кампания*, и предложение запретить так называемые аудионаркотики, и внесение в «Перечень» растворителя толуола, который начали изымать тоннами, в результате чего пострадала отечественная химическая промышленность». Нарколог Зыков вообще сомневается в эффективности ведомства Виктора Иванова, поскольку даже по такому формальному признаку, как объем изъятых химических веществ, Госнаркоконтроль обеспечивает только 20–25 %, все остальное изымает МВД: «Даже если ФСКН будет контролировать всю химическую природу, которая нас окружает, наркоманов меньше не станет», — уверен нарколог. В беседе с The New Times врач-реаниматолог Научного центра РАН Олег Томаровский рассказал, что система жесткого контроля за веществами из правительственного «Перечня» уже давно привела к тому, что врачи очень неохотно выписывают, например, реланиум больным с эпилептическими статусами, не говоря уже о наркотических обезболивающих для онкологических больных. «Я не вижу, как ФСКН помогает в этом вопросе, — негодует Томаровский. — Люди страдают, а ситуация до сих пор не решена. Количество журналов, которые мы заполняем при выписке необходимых пациентам наркотиков, не уменьшилось».
Тема борьбы с наркоманией привлекательна не только новыми административными и бюджетными возможностями, но и самопиаром. Выступая 7 октября в Думе, депутат-справедливоросс Олег Нилов назвал происходящее «спайсомором» и в очередной раз призвал сажать наркоманов. Опрошенные The New Times наркологи сходятся в своих оценках этой инициативы, выбирая слова от «провокация» до «слабоумие». Главный нарколог Минздрава Евгений Брюн рассказал журналу, что никто из народных избранников не обращался к нему за экспертной оценкой их инициативы, а на вопрос об эффективности криминализации употребления наркотиков ответил: «Я думаю, что вводить уголовное наказание за болезнь — это загонять проблему в подполье. Люди начнут гибнуть вместо того, чтобы лечиться». Нарколог Зыков согласен — уголовное наказание проблемы не решит: люди принимают психоактивные вещества, борясь со своими страхами и стрессами, а их надо — причем еще с подросткового возраста — учить другим стратегиям выживания в сложном мире: «Шумиха вокруг химических веществ не имеет никакого отношения к снижению их потребления. Наоборот, когда на рынке появляется новая формула, велика вероятность массовой смертности на первых порах, как это было с 3-метилфентанилом, он же — «белый китаец»**. Наркоманы поначалу не могли правильно рассчитать дозу».
Ну а глава ФСКН на заседании ГАК 6 октября рапортовал, что «эпидемия спайсов» остановлена, локальные группировки распространителей разгромлены, каналы поставок нового вещества перекрыты. И сетовал, что в бюджете нет обещанных 26 млрд руб. на общенациональную программу реабилитации наркоманов.
*Курительная смесь с нанесенным химическим веществом, обладает психоактивным действием.
**«Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации» содержит список веществ, свободный оборот которых запрещен и регулируется государством.
***Вещество, которое используется при изготовлении наркотика.
*Кетамин применяется в медицине и ветеринарии для анестезии, обладает галлюциногенными свойствами. В 2003 году был внесен в «Перечень наркотических средств», после чего начались уголовные дела против ветеринаров, самый большой срок — 8,5 лет — получил Александр Шпак из Петербурга.
**Синтетический опиат, в тысячи раз сильнее морфина.
