17 ноября 1-й замминистра образования Наталья Третьяк сообщила: к 1 марта 2015 года будут подготовлены новые школьные учебники истории, разработанные в соответствии с единым историко-культурным стандартом
Лет пять назад спросила я своих студентов — четверокурсников Литинститута: «Знакома ли кому-нибудь из вас такая фраза, с вызывающе-гордой интонацией: «Мы университетов не кончали!»?
Лес рук поднялся, господа, лес рук! ВСЕМ — понимаете, всем! — была известна эта фраза и с этой именно интонацией… Фраза, вошедшая в российский быт лет за семьдесят до их рождения. И уже лет через десять — пятнадцать утратившая ту почву, на которой она родилась. То есть, даже бабушки мои вряд ли застали ее в детстве в живом «трамвайном» исполнении. А фраза оказалась живучей! И, значит, может сегодня расправить лепестки…
Напомню про почву. По «ленинской» конституции, начиная с 1918 года, «эксплуататоры» не допускались к управлению государством, то есть лишались избирательных прав, за что и получили именование «лишенцев». В «эксплуататоры» зачислили подавляющее большинство российских граждан с университетским образованием. Почему? Да просто потому, что ни они, ни их жены не стояли у плиты, — у них были кухарки (кухарка была и в Шушенском у ссыльного Ленина). Значит, по Ленину, до Октября они были эксплуататорами, и за это не могли теперь избирать и быть избранными — в отличие от их бывших кухарок, которые «университетов не кончали» и получили, наконец, полное право этим гордиться. Родителям Ленина повезло — умерли до Октября. Иначе и статский советник И.Н. Ульянов неминуемо попал бы в «лишенцы», как и его жена, — в многодетной семье была-таки челядь («наемный труд»). В декабре 1936 года была принята «сталинская» конституция (автором ее был главным образом Бухарин, расстрелянный через год с небольшим) — «лишенцев», больше не было, все взрослые граждане страны получали равные права; сразу после этого террор приобрел массовый характер, невиданный размах.
Вернемся к нынешней России.
Ум, культурный кругозор, образование — все в последний год потеряло свою цену в глазах нашего «большинства». Посмотрите, с каким недетским энтузиазмом собачит некто безымянный в интернете известного, уважаемого человека (ну, половина собачащих на зарплате; но немало и тех, кто делает это бесплатно, от души) — ему явно только духу придает огромная разница в знаниях и интеллекте.
Скажем прямо — играем с огнем. История кое-чему учит.
Сегодня нередко (и не попусту) вспоминают «веймарский синдром», приведший в Германии к власти нацизм и Гитлера. Это «веймарское» (послевоенное, т.е. несущее последствия поражения в Первой мировой войне) немецкое общество отличалось, как пишут его исследователи, нехваткой нормальных социальных отношений. Что такое эта «нехватка»? Отсутствие тех элементарных общественных ячеек, которыми пронизана европейская городская жизнь (клуб любителей короткошерстных собак или черных роз). У нас сегодняшний российский человек почти никому не доверяет (будто бы 5 % наших людей чувствует к кому-либо доверие…), замкнут в кругу своей семьи и в радиусе видимости телеэкрана. Ему, что называется, некуда пойти, не с кем обсудить сегодняшние проблемы. Он пассивно воспринимает потоки льющейся на него информации — и только. Это — опасная для общества ситуация. «Фашизм вырос из осколков крайне индивидуализированного общества, объединил «совершенно неорганизованных» людей. Именно потерянный индивид, человек толпы, не нашедший своего места в обществе, особенно падок на объединяющую и простую по форме идеологию единой нации, которая дает ему долгожданное чувство принадлежности, единения с другими и смысл существования. Отсюда его фанатизм и готовность при необходимости даже умирать ради идеи» (Мария Снеговая. Бегство от свободы // Ведомости. 13 ноября 2014). Страх личной ответственности настраивает людей против свободы и демократии.
Мне приходилось писать, цитируя Бориса Дубина, что наше нынешнее большинство, бездумно поддерживающее то, что поддерживать, желая блага своей стране, никак нельзя, — это люди, которые «никогда ничего не решали в жизни за пределами своего частного существования».
Так что же — мы, русские, по природе, что ли, такие безответственные? И навсегда?.
Да ничего подобного! Уже накоплен немалый (никому почти, как у нас теперь принято, за пределами узких групп специалистов неизвестный) опыт работы присяжных. Этот самый наш «простой» безответственный человек, усаживаясь за стол, где вместе с другими, до этого незнакомыми ему людьми, он должен решить судьбу (!) восемнадцатилетнего парня, — совершенно меняется! Он отдается целиком непривычному для него занятию — думанью. Он размышляет над доказательствами — убеждают они в вине подсудимого или сляпаны наспех? Часами сидит, размышляет и обсуждает — потому что точно знает: именно от него сейчас зависит: сядет парень на годы в наш лагерь, чтобы выйти из него, что нередко бывает, уже сложившимся уголовником, или пойдет из зала суда домой…
И совсем другое дело — социальные опросы. Они — не про судьбу живого человека, а про Россию. А судьба России — наш человек точно знает — от него не зависит.
Так что же делать? Ведь не запишешь всех в присяжные.
Что делать, между прочим, довольно-таки ясно. Сейчас множество мыслящих людей ищут выход (как не заполучить вполне серьезно «веймарский синдром», чреватый известно чем) — и находят его. К примеру— полностью поддерживаю недавние ответы Авдотьи Смирновой на вопросы Владимира Познера: «У нас должен быть лишь один национальный проект — просвещение. У нас очень непросвещенное общество…»
Сегодня основа просвещения (и — предпосылка ответственного поведения) — знание истории России. Что творится сегодня на этом поле — всем, по-моему, очевидно. В отделы истории книжных магазинов страшно заходить — по-настоящему опасно для здоровья.
Что делать с взрослыми — судить не берусь, оставляю другим. Точно знаю, что каждый человек с университетским гуманитарным образованием должен что-то сделать для просвещения подростков. Иначе — через несколько лет мы увидим настоящее небо в алмазах. Как делать? Прийти к директору соседней школы или заведующей районной библиотеки, предложить лекцию или беседу для старшеклассников (бесплатно!) по какому-то историческому событию, например. Поверьте опыту — многие (и чем дальше от Москвы — тем вернее: неосознанная тоска по просвещению там налицо!) не откажутся! Подарить две-три хорошие книги — или библиотеке, или в виде призов — за ответы на два-три вопроса блиц-викторины по русской истории, завершающей беседу. Как призывал профессор Серебряков — «Дело надо делать, господа!..»
Вполне в наших силах не дать России снова ухнуть в историческое небытие.
