Наследуя генсекам
В послании, на удивление, не было ничего нового. Тема объединения перед лицом внешнего врага освещена еще в 1836 году Михаилом Глинкой (опера «Жизнь за царя» написана как раз между двумя войнами на Черном море), а сама вводная часть послания напоминает (но по пафосу не дотягивает) знаменитые «братья и сестры». Тема «Россия — лидер в мировой экономике» написана как будто вместе с Никитой Хрущевым; вопрос развития сельского хозяйства и борьбы с валютными спекулянтами («власти знают, кто эти спекулянты» и глава СВР Фрадков — тем более) — с Леонидом Брежневым; «ускорение» заимствовано у Михаила Горбачева; создание множественных «особых экономических зон» — у ельцинского периода; «импортозамещение» и рост производительности труда обещались нам в первые сроки нашего президента, а «модернизация» — во время правления Дмитрия Медведева. Напротив, все темы, которые присутствовали в политике России и в посланиях 2012–2013 годов (примат ВПК, борьба с пятой колонной, тема мигрантов, конфликт с США и пр.), в этом послании вообще не отражены и даже местами опровергнуты — заявлено желание дружить и развивать отношения с США, декларирован отказ от гонки вооружений и пр.
Фигура умолчания
Разумеется, говорить об отражении в послании актуальных проблем сегодняшнего дня не приходится совсем. Во внешнеполитической части не встретить упоминания угрозы ИГ, китайского решения наращивать военные расходы или ситуации в Латинской Америке, где наш самый большой друг, Венесуэла, коллапсирует от падения цен на нефть; во внутриполитической — ни слова о драматическом расколе общества по поводу российских действий на Украине; в социальной — о замороженных пенсионных накоплениях; в экономической — ничего о бюджете, грядущем банковском кризисе, санкциях и путях разрешения конфликта с ЕС и США. В послании нет ни одного из buzzwords, которыми полна официальная пропаганда: ни «хунты», ни «фашистов», ни «бандеровцев» там не упомянуто. Зато в изобилии встречаются buzzwords прошлых лет и десятилетий — выражения «укрепить», «национальная гордость», «не вышло!», «труженики села», «здоровая нация», «ПРО», «АПК» и так далее — это лексика начала восьмидесятых.
Даже риторический стиль послания заимствован у социалистического прошлого. В прошедшем времени и совершенном роде стоят только глаголы-успехи. Мы победили, доказали, смогли. Проблемы упоминаются вскользь, как повод для новых достижений. Для ссылок на «врага», которые пронизывают все послание, использованы безличные конструкции типа «нам угрожали», «они хотели». «Враг» демонизирован, он представляет собой вселенское зло без имени — тут же в послании предлагается крепить дружбу со всем миром без исключения.
Ценник
В области экономических предложений и поручений также прослеживается абсолютная преемственность старых (иногда — очень старых) подходов. В 2015 году нам предлагается комбинация мер по монополизации, централизации, дотации, усилению контроля и созданию новых комиссий и комитетов. И если теоретическую часть послания как будто писал коллектив предыдущих лидеров России, от Николая I до Медведева, то практическую, можно на секунду подумать, писала команда, состоящая из нескольких крупных чиновников, имеющих нелегальные средства за рубежом, нескольких менеджеров, сидящих на распиле госпрограмм, группы налоговых офицеров, давно научившихся получать взятки с компаний-налогоплательшиков и обделывать бизнес по уходу от налогов, и средней руки функционеров, которым в существующих коридорах власти не хватило престижных и хлебных должностей.
Даже риторический стиль послания заимствован у социалистического прошлого. Мы победили, доказали, смогли. Проблемы упоминаются вскользь, как повод для новых достижений
Действительно, звучит, например, предложение — запретить на 3 года проверки компаний, к которым в течение трех лет не было претензий. Что даст этот закон, кроме возможности освобождаться на 3 года от проверок за хорошие деньги? Разве кто-то сомневается, что наш налоговик — с укоренившейся традицией предлагать проверяемой компании заплатить энную сумму, а то на большее «накопаем» — всегда найдет претензии, если захочет? Зато появится бизнес по производству компаний «с трехлетней безупречной историей» на потоке и на продажу — для тех бизнесменов, которым трех последующих лет гарантированной безнаказанности с лихвой хватит для лихого (простите за каламбур) бизнеса, а потом компанию можно и закрыть.
Налоговые льготы новым компаниям на два года приведут к массовой перерегистрации компаний каждые два года и растущим доходам регистрирующих чиновников и «своих» юристов.
Амнистия оффшорным капиталам нужна российским чиновникам и «друзьям власти», чьи счета на Западе находятся под угрозой. Они приведут сейчас деньги в Россию, чтобы «отмыть» их по амнистии. Что они сделают с отмытыми деньгами? С чистой совестью отправят их «на свободу» — вкладывать их в России некуда: риски потерять деньги выше рисков конфискации зарубежных активов — конечно для тех, кому президент не дает личную гарантию того, что «лучшая гарантия — национальная юрисдикция».
Россия, как следует из послания, будет централизованно финансировать создание инфраструктуры для развития бизнесов, которые в России не могут и не хотят развиваться по причинам отсутствия или дороговизны капитала, де-факто не существующего института суда, недобросовестной конкуренции и так далее. При этом новый капитал в послании не упоминается (кроме государственного, который непонятно откуда возьмется сегодня), проблемы правового поля объявляются решенными, а конкуренция вообще выведена за скобки беспрецедентными предложениями о вмешательстве государства в экономику.
Статус ТОР («Прошу депутатов не затягивать с рассмотрением закона о территориях опережающего развития /…/ предлагаю распространить режим ТОРов на новые проекты в ряде моногородов», — сказал президент в своем послании) — до сих пор никому нигде не помог и не поможет, но тем самым мы намертво усадим эти моногорода на наркотик перераспределения государственных средств, дискриминируя производителей из других регионов и еще больше разовьем «оффшорный синдром», при котором компании регистрируются в ТОРах, а работают где угодно.
Калининград будут продолжать поддерживать беспрецедентными льготами, невзирая на то, что его соседи со всех сторон без всяких льгот и с налогами «от ЕС» находятся на несопоставимо более высоком уровне развития. И сделаем из Крыма второй Калининград со всеми вытекающими последствиями.
Мы будем тратить деньги (а откуда мы их возьмем?) на строительство новых дорог. Это создаст рабочие места, сказал президент, но не сказал, кто займет эти места: в России и так катастрофически малы трудовые ресурсы. Может быть сегодня это даст источник очередного заработка тем известным компаниям, которые всегда выигрывают тендеры?
Все остальные инициативы (курс на импортозамещение, развитие конкурентных производств, контроль расходов госкомпаний и так далее) решено реализовывать через образование комитетов и комиссий. Мы уже развивали таким образом множество важных и неважных направлений и в редком случае получали после колоссальных денежных вливаний хоть что-то позитивное. Конечно, если не считать множества удобных кресел, высоких окладов, сопутствующего бизнеса и распиленных бюджетов.
И снова с нуля
В целом, слушая все предложенные действия, которые уже делались не раз, и всегда — безуспешно; все предлагаемые задачи, от снижения инфляции до 4 % при 4 % же росте экономики, и все это в отсутствие внешних источников финансирования и внутренних резервов, и до доведения инвестиций до 20 % ВВП — вызывает вопрос: где эта же власть была 15 лет, из которых 10 Россию заливала волна нефтедолларов, а первые 3-5 общемировая надежда на демократическое развитие России могла дать стране поток инвестиций — стоило только власти не портить процесс? Может быть, именно в этом вопросе и кроется отгадка «анахроничности» послания: для его авторов этих пятнадцати лет как бы не существует. В этом даже есть некая логика: с нефтью $60 за баррель мы быстро спустимся на уровень бюджетов и ВВП начала века, потребление сдвинется туда же и утащит за собой все аспекты нашей жизни — от инфраструктуры до безопасности. Мы все опять начинаем с нуля, но, исходя из предложенного в послании, теми же методами. Жаль, в этот раз не будет дорожающей нефти, зато эксперимент будет чистым.
Не все потеряно — при условии, что мы готовы дать второй шанс власти, которая выбросила наши пятнадцать лет и триллионы долларов, поссорила нас с миром, соседями и между собой, и предлагает все забыть и начать сначала — теми же методами
Реалии
Есть, однако, в послании и позитивная деталь: в нем все-таки прослеживается начинающееся во власти осознание реальности. Еще Эдгар Гувер говорил, что человек, даже если хочет скрыть истину от слушающих, обязательно неосознанно вставит в свою речь кусочки правды. Вот президент говорит, что санкции были введены «не за Крым». Разумеется — они были введены за «ДНР-ЛНР». Отделение темы санкций от темы Крыма (которая теперь, вопреки истории и здравому смыслу, но в полном соответствии с веяниями аж XIX века, объявлена сакральной) — это очень важный шаг к компромиссу с Западом и Украиной. Мало кто сомневается, что он возможен и без возврата Крыма — надо только этого захотеть.
Президент говорит, что у России есть последний ресурс для поддержания экономики — это сбережения населения. Строго говоря, сбережения населения — это не ресурс будущего развития экономики (они уже в экономике). Это — ресурс обогащения государства за счет населения. Принудительная конвертация всех сбережений в рубли, принудительный выкуп облигаций внутреннего валютного займа и прочие средства (включая деноминацию с обменом ограниченного объема наличности) могут временно поддержать бюджет, если что. Но все-таки хорошо, что президент понимает — других ресурсов не осталось.
Слова президента о состоянии науки, производства, технологий наконец соответствуют реальному положению вещей. Вряд ли что-то в этой области будет меняться, но понимание — это уже важно.
Так что — не все потеряно. При условии, что мы готовы дать второй шанс власти, которая выбросила наши пятнадцать лет и триллионы долларов, поссорила нас с миром, соседями и между собой и предлагает все забыть и начать сначала — теми же методами, «сейчас получится». Альтернативы, в общем-то, не просматривается.
