Феодосия, осень 2014 года
Узкая симферопольская улочка с разбитым асфальтом, окурки и опавшие листья в выбоинах, обшарпанные красивые фасады начала прошлого века, крыльцо на входе в безликое административное здание, вокруг которого толпится несколько десятков человек. Пожилой мужчина в спортивной куртке и кепке держит большую тетрадь с номерами напротив фамилий. Это очередь на получение российского паспорта.
Женщина с ребенком записывается под номером 1358, сегодня принимают где-то начало 300-х. К толпе то и дело подходят новые люди, просят разыскать их фамилии в списке, мужчина в кепке ставит в тетради галочки, они уходят: отмечаться надо трижды в неделю — по понедельникам, средам и пятницам. Паспорт выдадут через месяц. Одна из дам громко называет фамилию и номер, но в тетради у «кепки» под этим номером совсем другие имена. Выясняется, что женщина в другом списке — в списке ФМС: на момент проведения референдума 16 марта она проживала в Крыму, но без крымской прописки, поэтому теперь придется доказывать новым властям право на российское гражданство. В ход идет все — справки из ЖЭКа, от старшего по улице (если живешь в частном доме), из института, с работы… «И зачем он нужен, такой паспорт», — гневно произносит другая женщина и уходит прочь.
В очередь!
Очередей в Крыму сегодня много. За паспортом и водительскими правами, за новыми номерами на автомобили, за СНИЛС, за всевозможными лицензиями и на регистрацию юрлиц. Но многие обходятся и без очереди: российский паспорт можно быстро получить за $100, российские номера висят лишь на 12 % авто (по данным ГИБДД на конец октября), а новые права пользуются и того меньшим спросом: их получили только 8 % автовладельцев. Объяснение тому простое: на машине с новыми крымскими номерами невозможно въехать на Украину, ведь она не будет снята с учета украинского ДАИ. Некоторые водители получают номера в Краснодарском крае — к таким машинам меньше внимания на границе. Украинские права действуют 50 лет, российские — лишь 10, и если сперва крымская ГИБДД требовала от водителей менять права, то потом Москва разъяснила: украинские права действуют на территории России. Местные власти нередко по-своему трактуют российское законодательство: например, жительница Симферополя Светлана рассказала NT, что когда у нее украли кошелек с украинскими правами и она обратилась в ГИБДД за российскими, по украинскому паспорту права ей выдать отказались. Светлана ушла ни с чем, хотя по закону резиденты РФ могут получить российские права независимо от гражданства.
Не ринулись крымчане и за российскими загранпаспортами, которые, впрочем, выдают лишь с конца октября. «Все сохранили украинские заграны, — говорит Светлана. — Во-первых, украинские пограничники ищут русские паспорта и могут просто не впустить в Украину, во-вторых, шенгенскую или американскую визы в российский паспорт жителю Крыма получить практически невозможно».
С визами вообще все непросто: если раньше в Севастополе было польское консульство, а визы других стран можно было легко получить при покупке тура, то сегодня за визами приходится либо самому ездить в Киев (с украинским паспортом), либо — получать визу через агентства, но уже совсем за другие деньги. «Визы с турами мы больше не оформляем, — пояснили NT в одном из агентств в Симферополе. — Греческая или венгерская виза в украинский паспорт стоит 750 евро, можем поставить литовскую в русский, через консульство в Петербурге, но уже за €1000».
По словам сотрудницы агентства, большинство европейских посольств отказывают крымчанам с украинскими паспортами, придираясь, к примеру, к тому, что в справке о доходах, выданной по месту работы, у них стоят рубли, а не гривны. А как же быть, если нужен тур в Париж? «Мы больше не продаем туры в Париж», — грустно улыбается менеджер и добавляет, что ехать куда бы то ни было все равно придется через Москву или Киев: в Симферополь летают только из России.
Выдача российских паспортов, Симферополь, апрель 2014 года
Жить по-белому
Желающих получить визу за €750 не так много. Дело не только в курсе рубля — реальные доходы у многих крымчан сильно упали еще до декабрьского обвала. Мобильная связь подорожала втрое: на полуострове действует только один оператор — екатеринбургский «К Телеком», работающий под брендом МТС на частотах, ранее принадлежавших «МТС-Украина». По словам Светланы из Симферополя, раньше она тратила на разговоры 30 гривен (90 руб.) в месяц, а мобильный интернет стоил 0,27 гривны в день (0,81 руб.). Сегодня же разговоры обходятся в 200 руб. в месяц, а вот интернет подорожал до 10 руб. в день, так что от него и вовсе пришлось отказаться.
Продукты питания подорожали на 30-40 % — опрошенные NT эксперты связывают это с проблемами логистики. Из России поставки сильно ограничены из-за частых штормов на керченской переправе, а украинские производители подняли цены, да и при переезде через новую границу приходится платить взятки украинским таможенникам. На полках в магазинах есть все необходимое, хотя ассортимент сильно сократился. В сетевом супермаркете «Сельпо» идет распродажа алкоголя с украинскими акцизами, вот только нового алкоголя на полуостров почти не завозится, бутылок с российскими акцизными марками нет.
«У нас хорошо пенсионерам и бюджетникам, — рассказала NT Светлана. — У меня мама получала пенсию 1200 гривен (3600 руб.), а сегодня 12 тыс. руб.». Но вот в большинстве частных компаний зарплаты просто перевели в рубли по курсу на 18 марта и с тех пор заморозили.
Страдает и мелкий бизнес, в основном туристический. Мария, владелица точки по продаже сувениров в Гурзуфе, рассказала NT, что если раньше могла за сезон заработать 100 тыс. гривен (300 тыс. руб.), то в 2014 году прибыль упала втрое. «Раньше мы работали сезон, а потом отдыхали, занимались детьми, школой, — жалуется Мария. — Сейчас все ищем работу».
Проблемы Марии не только в том, что в 2014 году в Крым вместо 6 млн туристов, как обычно, приехало лишь 2 млн, да и те были не особенно платежеспособными: крымские санатории были забиты российскими бюджетниками. Малому бизнесу нужно будет научиться жить по новым правилам: «У нас тут все работали вчерную, можно было платить минималку в 200 гривен (600 руб.) в месяц, и никто тебя не проверял, — пояснил NT сотрудник севастопольской юридической фирмы «Ричест». — В России выше налоги, а самое главное, все боятся, что теперь придется работать вбелую и следовать разным санитарным и противопожарным правилам».
Слова юриста подтвердила журналу и владелица косметического салона в Севастополе Елена: ее предприятие вообще нигде не зарегистрировано, никаких налогов она отродясь не платила, и так работает большинство ее знакомых. Кроме того, расходные материалы Мария покупала в Киеве и Харькове, платила за них переводом с карты на карту «ПриватБанка», через три дня «Новая почта» доставляла товар в пункт выдачи в двух шагах от салона. Сегодня же приходится скидываться с коллегами и конкурентами и отправлять в Харьков гонцов: в России расходники стоят в два раза дороже. «Почта России» в Крыму до сих пор не работает, из Украины посылки тоже не доходят, да и украинских банков в Крыму больше нет: в офисы «ПриватБанка» въехал Российский национальный коммерческий банк (РНКБ), выпускающий карточки «Про100» — расплачиваться ими можно только на территории России и в Крыму, да и то не везде. Карты международных платежных систем Visa и MasterCard можно открыть в крымском «Генбанке» или в краснодарском «Крайинвестбанке», у которого есть офисы в Крыму, вот только и тут нужно отстоять огромную очередь и, как сказали корреспонденту NT в отделении «Крайинвестбанка», переводить деньги за границу через интернет-банкинг не получится, сделать это можно только в отделении.
«Большая печалька»
Несмотря на трудности, большинство крымчан, с которыми поговорил NT, рады своему новому статусу. «Посмотрите на Донбасс, у нас было бы гораздо хуже», — стандартный ответ собеседников журнала.
«Я 16 марта рано проснулась и не могла уснуть, ждала, чтобы к 8 утра пойти на участок, — рассказала NT декан 1-го медицинского факультета Крымского государственного медицинского университета им. Георгиевского (КГМУ) профессор Татьяна Фоминых. — Мы поверить не могли, что мы теперь в России. Мы смотрели с мамой выступление Путина перед Федеральным собранием 18 марта, взялись за руки, зал встал и мы встали, плачем от счастья, я говорю маме: надо, наверное, гимн российский выучить».
Четко, будто ставя диагноз, Татьяна Фоминых рассказывает NT, что с самой «оранжевой революции» 2004 года чувствовала угнетение и подавленность, которые длились до избрания Януковича в 2010-м. «При «оранжевых» каждый учебный год начинался с того, что по вузу носились слухи: в этом году нам точно запретят преподавать на русском. Мы — единственный русскоязычный медицинский вуз на Украине, у меня в личном деле каждого студента лежит заявление: прошу разрешить мне учиться на русском языке. Это нормально?» Зато при Януковиче, по словам профессора, в стране был порядок и стабильность, и если бы не Майдан, можно было бы жить.
Однако же после присоединения Крыма к России в жизни Татьяны появились новые проблемы. Теперь ее родной вуз планируют включить в состав созданного в республике Крымского федерального университета — вопреки обещаниям главы Минобразования Дмитрия Ливанова, что такое будет возможно только с согласия коллективов. Как объяснила журналу Татьяна, если медицинский вуз находится в ведении Минздрава, как сейчас, ему легче договариваться с больницами о приеме студентов на практику и о будущем их трудоустройстве. А вот Минобразования, которому подчиняются медфакультеты федеральных университетов, «на клинические базы воздействовать не может»: «За 20 лет удалось что-то наладить, у нас 47 клинических баз, а теперь придется все начинать заново!» — возмущается декан.
В 2006 году КГМУ, где с 1999 года было поставлено на рельсы преподавание на английском, стал единственным на Украине вузом, получившим сертификат лондонского Международного образовательного общества (IES). Благодаря этому вуз вышел на самофинансирование, стал популярным среди студентов-иностранцев. Становясь по новым правилам академией при российском федеральном университете, вуз сертификат потеряет. Сегодня из 5000 студентов, обучавшихся в КГМУ на начало 2014 года, осталось только 4000, 1400 из них иностранцы, в основном из Африки и Азии. «Они сидят на чемоданах: им жаль потраченного времени и денег, но, с другой стороны, все понимают, что ради диплома академии, который нигде не признается, оставаться им в Крыму больше нет смысла», — рассказывает Татьяна Фоминых.
Руководству КГМУ объяснили, что решение о смене статуса вуза было принято на заседании правительства РФ. Но Фоминых этому не верит: «Я лично смотрела: в этот день никаких заседаний не было. Под документом только подпись Медведева. Я уверена, что просто Голодец (вице-премьер РФ Ольга Голодец. — NT) пришла к нему с кипой бумаг и попросила подмахнуть». На замечание, что в России многое делается именно так, собеседница журнала качает головой: «И это большая печалька!» Но тут же, впрочем, находит всему объяснение: «Знаете, вот в сталинское время были люди, которые думали, что Сталин (про репрессии) просто ничего не знает, так и тут: я уверена, что если бы я пошла к Путину, он бы меня выслушал и принял бы совсем другое решение».
По ощущению Татьяны Фоминых, в России есть две вертикали: в одной — Путин, Аксенов и где-то там еще она сама, декан факультета КГМУ, а в другой — Медведев-Ливанов-Голодец. Но когда-то всем станет понятно, что «плохие» чиновники не на своем месте — и их снимут. «Я в какой-то момент с удивлением обнаружила: в России тоже есть дураки! — всплескивает руками собеседница NT. — Причем страна большая, дураков много, но что меня особенно огорчило: кажется, у вас вообще один только Путин нормальный!»
«Я в какой-то момент с удивлением обнаружила: в России тоже есть дураки! Причем страна большая, дураков много, но что меня особенно огорчило: кажется, у вас вообще один только Путин нормальный!»
