Один идеолог-единоросс как-то придумал называть Российскую Федерацию «энергетической сверх-державой» и даже постарался закрепить свое авторство в статье о собственной персоне в Википедии. Вот только с наполнением термина конкретным содержанием вышел облом. Последняя треть 2014 года стала для руководителей нефтяной отрасли моментом осознания горькой истины — со сверхдержавой, увы, не получится.
Дорогое удовольствие
Цены на нефть на протяжении не- скольких лет оставались на удивление стабильными — выше $100 за баррель эталонного сорта Brent, но в сентябре с ускорением покатились вниз и к середине декабря рухнули ниже отметки в $60. Период низких цен грозит затя- нуться — и это ставит жирный крест на надеждах правительства если не на- растить, то хотя бы стабилизировать добычу на годовом уровне выше 500 млн тонн. Надежды эти были основаны на планах освоения трудноизвлекаемых запасов нефти — в первую очередь из так называемой Баженовской свиты, которая залегает на глубине более 4 км по всей Западной Сибири. Других средств остановить падение добычи в России, если не прибегать к радикальной реструктуризации отрасли, не наш- ли. Для стимулирования таких проектов задумали налоговые льготы, а всю Баженовскую свиту, да и другие такие же геологические нефтеносные горизонты, с ходу записали в коммерчески извлекаемые ресурсы. Но тут вышел конфуз: в компании «Лукойл», которая вплотную занималась экспериментальной добычей нефти из Бажена, подсчитали, что один извлеченный там из недр баррель обходится не менее чем в $85. На нефть Арктического шельфа тоже надежд мало: добытый в ледяных морях баррель будет стоить больше $150.
Когда кончится нефть
В прошлом году эксперты ВР, составляя ежегодный обзор мировой энергети- ческой промышленности, подсчитали: нефтяных запасов России при текущих темпах добычи хватит всего на 22 с по- ловиной года. Министр природных ре- сурсов РФ Сергей Донской поспешил поправить англо-американскую компанию, заявив, что разведанной ресурсной базы в стране достаточно для того, чтобы 30 лет добывать по 600 млн тонн нефти ежегодно. Проверка показала, однако, что министр включил в эту базу и те ресурсы, добыча которых никак не может быть коммерчески рентабельной даже при планируемых налоговых льготах. А уж в условиях длительного периода низких цен ни о какой рентабельности вообще заикаться нельзя.
В нынешних условиях падение до- бычи российской нефти начнется уже в будущем году и, по подсчетам RusEnergy, годовые объемы ее сократятся к 2020 году примерно на 15%, а к 2030 году — на 30-40 %. После этого нефти для экспорта у нас уже не оста- нется, да и обеспечение внутреннего спроса окажется под вопросом. Если же учитывать только легкоизвлекаемую нефть, которая добывается классиче- скими методами, а не технологиями стимулирования залежей, то запасов стране осталось лет на 6-7. К тому же нелишне помнить: технологии эти сильно зависят от импортных материалов и оборудования, и западные санкции в отношении России делают ситуацию поистине критической.
Беда в том, что в течение последних 15 лет нефтяная отрасль сознательно и гордо превращалась в «становой хребет» и «локомотив» национальной экономики. В 2000 году доходы от нефти и газа обеспечивали менее 9% федерального бюджета России, а в этом году — больше 52 %. Государственных стратегов подвела наивная вера в то, что можно до бесконечности паразитировать на извлечении природной ренты, которая приносит колоссальные прибыли и делает ненужными усилия по развитию других отраслей экономики.
Паразиты — навсегда?
Простота паразитического подходак сырьевой экономике поразила тяжким недугом неэффективности и самую главную отрасль страны. Ползучая деприватизация отдала в руки госчиновников частные компании и предприятия. Вместо «ЮКОСа», «Итеры», «Удмуртнефти», «ТНК-ВР» возникла не- померно разросшаяся и плохо управляемая «Роснефть», которая погрязла в долгах, заложила китайцам значи-тельную часть своей будущей добычи нефти и теперь требует помощи у госу- дарства — в конце октября «Роснефть» попросила 2,4 трлн руб. из Фонда нацио- нального благосостояния (ФНБ), а 11 декабря разместила биржевые рублевые облигации на сумму в 625 млрд руб., причем покупатель бондов неизвестен. При этом, как сообщил «Интерфакс» со ссылкой на источники в банковских кругах, рекордный заем «Роснефти» фактически является подобием бридж- кредита от госбанков под будущие поступления средств из ФНБ.
Монопольное положение госкомпаний не дает развиваться, а зачастую
и просто работать частным операторам в нефтедобыче, которые готовы инвестировать в разведку и разработку запасов, считающихся мелкими или малорентабельными, идти на риски во внедрении инновационных технологий, минимизировать издержки и добиваться успеха там, где гиганты просто не берутся за работу. Что сделает власть, когда она поймет наконец, что неумелым управлением
довела до упадка свою главную кормушку? Продолжит начатое и позво
лит «Роснефти» поглотить оставшиеся
частные компании? Увеличит налоговую нагрузку на отрасль, чтобы выжать из нее последние соки?
Наивно ждать, что чиновники, контролирующие госструктуры в нефтяной отрасли, по доброй воле откажутся от привилегии контролировать денежные потоки, откатов от «дружественных» подрядчиков и от списания убытков и долгов за счет госбюджета. К сожалению, в стране не видно руководящей силы, способной пойти против чиновных интересов и изменить ситуацию путем радикальной структурной реформы.
