В Главном штабе, творении Карла Росси, недавнем приобретении Эрмитажа, внутри просторно, стильно, современно. Здесь разместилось сразу несколько современных экспозиций. К выставке «Дада и сюрреализм» из собрания Музея Израиля» только что добавились 25 картин известного британца Фрэнсиса Бэкона, его знаменитые триптихи, в том числе «Три этюда к фигурам у подножья Распятья», с которых началась слава художника. Бэкон, не имевший художественного образования, писал свои деформированные тела и лица, оглядываясь на великих мастеров. Рядом с полотнами английского экспрессиониста работы его учителей из собрания Эрмитажа – Микеланджело, Родена, Рембрандта, Веласкеса, Ван Гога, Пикассо. Эта близость очень наглядно показывает родство художника с предшественниками и силу влияния великих произведений искусства.
В Эрмитаже это ощущаешь особенно.
Дар случайный
День рождения Эрмитажа – дата в высшей степени условная. Как публичный музей он существует всего лишь с середины XIX. Но собранию ценностей, которая легла в его основу, действительно, начало было положено 250 лет назад. Все произошло неожиданно. В 1763 году, после окончания Семилетней войны, негоциант Иоанн Эрнест Гоцковский неудачно вложил средства в покупку хлебных магазинов, оставленных русской армией в Берлине. Надо было отдавать долг русской казне. Тогда коммерсант и предложил Екатерине II коллекцию старых мастеров, более 300 полотен, собранную по просьбе прусского короля, из которой тот смог выкупить лишь несколько картин. Императрица не упустила случая показать себя просвещенной монархиней богатой державы.
Коллекция Гоцковского, которую Екатерина приняла специальным указом от 11 февраля 1964 года, стала предметом гордости русской императрицы, в ней проснулся азарт к собирательству. Она стала заказывать работы и современным живописцам и скульпторам - Шардену, Гудону и другим. По высочайшему повелению в том же году по проекту архитекторов Ю.М. Фельтена и Ж.Б Валлен-Деламота началось строительство Малого Эрмитажа.
Французская мода на l’hermitage* (ССЫЛКА: фр. – уединенное место, хижина, приют отшельника) пришла в Россию при Петре Великом, первый эрмитаж, украшенный картинами, Рембрандтом в том числе, появился в Петергофе. У Елизаветы Петровны были свои уединенные уголки. К середине XVIII века в Зимнем дворце уже было немало картин, скульптур, резных камней, гобеленов, зеркал, табакерок, разнообразных дорогих красивых вещей, приобретенных или подаренных царской семье. Часть из них можно увидеть сегодня на выставке «Дары Востока и Запада императорскому двору за 300 лет».
Брокер Дидро
«В отношении картин она подвержена страшным и внезапным болезням, подлинному обжорству», – писал об императрице барон Ф.М. Гримм, один из советчиков и посредников в покупке собраний. В этом деле принимали активное участие Дени Дидро, Этьен Фальконе, князь Дмитрий Голицын. Коллекция постоянно пополнялась. Но были и утраты. В 1771 году корабль, везший из Амстердама часть великолепной коллекции картин Геррита Браамкампа, затонул во время шторма в Финском заливе.
Самой удачной была сделка по приобретению знаменитой галереи французского банкира Пьера Кроза де Тьера. Покупкой занимался Дидро и выторговал коллекцию за 460 тыс. ливров, менее половины ее стоимости. Французы были раздосадованы и на Дидро, и на Екатерину. Но дело было сделано. В Эрмитаже появились «Даная» и «Святое семейство» Рембрандта, «Портрет камеристки» и «Вакх» Рубенса, «Мадонна с безбородым Иосифом» Рафаэля, «Юдифь» Джорджоне, «Даная» Тициана. Картины Веронезе, Тинторетто, Ван Дейка, Пуссена, Ватто - всего 415 произведений крупнейших живописцев Фландрии, Голландии, Италии и Франции.
Еще больший скандал вызвало известие о намерении наследника продать ценнейшую коллекцию, составленную премьер-министром Великобритании Робертом Уолполом. Сенсационное известие бурно обсуждали в парламенте, пытались организовать подписку для покупки одной из красивейших галерей в Великобритании в национальную собственность. Алексей Мусин-Пушкин, посланник в Лондоне, докладывал в Санкт-Петербург: «Неудовольствие и сожаление английского дворянства о выпуске сих картин из здешнего государства не поколебали решимость Уолпола».
Екатерина быстро нашла деньги. 198 картин: много Рубенса, Снейдерса и особенно Ван Дейка, произведений итальянских и французских живописцев переехали на берега Невы.
Галерея разрасталась. Картины то и дело перевешивали, стараясь уместить как можно больше, без учета школы или эпохи. Как в парижских салонах, в Эрмитаже они служили декорацией для проведения так называемых бесед.
Каждый четверг в 7 часов вечера императрица собирала в Эрмитаже узкий круг друзей, не более 12-15 человек. Общались в нарядном зале, переходили в зимний сад или, как его называли, Оранжерейный дом, где и зимой росли пальмы, благоухали розы, летали птицы. А то и на свежий воздух - в Висячий сад, весной здесь рано зеленело, среди померанцевых деревьев и цветов гуляли павлины, прыгали белки. Зимой в саду устраивали катальные горки.
Обстановка была непринужденной. Читали стихи, играли в «билетцы», фанты, даже в жмурки и веревочку, танцевали и плясали «по-русски». Любимая забава Екатерины - литературная игра. Просматривали коллекцию рисунков, гравюр, любили поговорить о картинах. Часто беседы сопровождались музыкой – скрипка, виолончель, арфа, фортепиано.
Мыши и кошки
При всем азарте к собиранию картин Екатерина II была достаточно равнодушна к живописи. Императрица увлекалась архитектурой и архитектурной графикой, перечитала массу книг по архитектуре, в одной из которых высмотрела лоджии Рафаэля. Монархиня пожелала иметь у себя такие же. Но истинной страстью Екатерины Алексеевны были резные камни. Она сама готовила сплавы для камей, которых у нее было немало, а после покупки коллекции резных камней герцога Орлеанского ее собрание стало самым знаменитым.
«Мой музей в Эрмитаже, - писала императрица, - состоит, не считая картин и лоджий Рафаэля, из 38 тысяч книг, четырех комнат, наполненных книгами и гравюрами, 10 тысяч резных камней. Приблизительно 10 тысяч рисунков и собрания естественнонаучного, заполняющие две большие залы».
Но при этом сетовала, что любуется сокровищами только она и мыши. С мышами однажды разобрались – выписали пятьдесят кошек. С тех пор кошки и коты – отдельная эрмитажная достопримечательность. Любимцы публики живут на общественном довольствии.
Но Эрмитаж оставался местом уединения; картины иногда копировали профессора и студенты Академии художеств, их видели иностранные гости и кое-кто из знати. В посмертной, 1796 года описи имущества Екатерины Алексеевны значилось 3996 картин. Дополняли коллекцию монеты, минералы, ювелирные и восточные редкости.
Цель императрицы – создать образ могущественной державы и просвещенной правительницы - была достигнута.
Почувствовать атмосферу екатерининского уединения можно на выставке «Эрмитаж Ея Императорского Величества» в Николаевском зале Зимнего дворца.
Все на продажу
Через сто лет после основания Эрмитажа высочайшим указом была учреждена должность директора с присвоением звания гофмейстера. Первым директором стал историк, драматург, искусствовед Степан Гедеонов. В 1852 году музей открывают для избранной публики. Директор добился разрешения увеличить число посетителей, позволить людям приходить не в парадной одежде, что прежде было обязательным.
Гедеонов поставил вопрос и о неприкосновенности эрмитажного фонда. Первые распродажи из коллекции начались при Николае I. Но они не идут ни в какое сравнение с варварскими распродажами 1929-1934 годов, когда для выполнения планов первой пятилетки было решено продать за границу лучшие экспонаты Эрмитажа и других музеев. Отбор ценностей «экспортного значения» - живопись, изделия из золота, драгоценных металлов, слоновой кости - осуществляли спецбригады. Эрмитажники отстаивали коллекцию правдами и неправдами. Удалось сохранить серебряную раку Александра Невского, сасанидское серебро III-VII в.в. до н.э., скифское золото, «Мадонну с цветком» (Мадонна Бенуа) Леонардо да Винчи. Но 48 шедевров Боттичелли, Рембрандта, Ван Эйка, Рафаэля, Рубенса, Тициана, Хальса навсегда покинули Россию. Торги не принесли ожидаемой прибыли. В 1997 году Эрмитаж показал «Благовещение» Яна ван Эйка, хранящуюся теперь в Национальной художественной галерее Вашингтона. Позднее в Петербурге побывала и «Венера перед зеркалом» Тициана.
Открытость как стиль
За 250 лет Эрмитаж прошел длинный путь от частной дворцовой коллекции к глобальному, энциклопедическому музею. Это можно видеть на выставке «Реставрация в Эрмитаже».
Музей бережно хранит и родословное древо Государей Российских, и изысканный наборный паркет, и произведения Дмитрия Пригова, даже такую «мелочь», как нацарапанная на оконном стекле последней императрицей надпись – Niki looking at gusar. Такое же отношение и к сотрудникам, их опыту - здесь никто не уходит на пенсию по старости.
Но Эрмитаж приветствует любые инновации, готов к экспериментам. Это единственный в мире музей с открытым фондохранилищем.
Музей можно назвать градообразующим. Не только в смысле образования, не только в смысле архитектурной доминанты в центре Петербурга, но и как пример стиля жизни, открытого городу и миру. Не зря поговаривают, что директор Эрмитажа Михаил Пиотровский был бы на месте и в интерьере Смольного.
