Михаил, или просто Мишка, был простым сельским милиционером. Жил на Западной Украине, в селе Яровка Хотынского района Черновицкой области. Жизнь как жизнь — земельный участок, для обработки которого был куплен мотоблок, свиньи, куры, кролики…
В дни, когда в Киеве начался Майдан, Мишка затеял ремонт в своей хате. Жена как раз уехала ухаживать за больным отцом, так что времени заняться домом было много. Ремонт шел под включенный телевизор. Оба — и Михаил, и телевизор — работали целыми днями, вспоминали соседи. Когда Мишка увидел, как «Беркут» в Киеве дубинками избивает студентов (в ночь с 29 на 30 ноября 2013 года. — NT), решение пришло само собой: вместе с двумя кумовьями быстро собрались и втроем отправились в столицу. Кумовья, правда, скоро вернулись — «не увидели смысла» в том, что творилось в Киеве. А вот Михаил почти на два месяца пропал. А потом появился — в телевизоре.
На Площади Независимости — десятки тысяч людей слушают представителей новой власти, Киев, 26 февраля 2014 года
Путь в депутаты
Видеокадры — крепко сложенный парень с чубом на голове стоит на морозе голым в окружении фоткающих его милиционеров — облетели всю страну. Соседи сразу узнали его: это был он, Мишка, Михаил Гаврилюк или, как его стали называть, — «козак Гаврилюк».
В плену Мишка оказался после очередной атаки «Беркута» на улице Грушевского: пытался, прикрывая щитом, вывести контуженного после взрыва светошумовой гранаты прохожего, а в итоге оба оказались в кольце.
О том, что произошло дальше, он вспоминал потом на пресс-конференции — его суржик, забавная для киевлянина сельская речь, как-то не придавали серьезности его рассказу, но было видно, что Гаврилюк не врет: «Раздев меня догола, они (милиционеры. — NT) начали делать с моей головой то, что футболисты делают с мячом. Начали фотографироваться, ставить ноги мне на голову, выхваляться друг перед другом, а потом кто-то особо умный предложил: «А давайте мы ему отрубаем чуба!» Сразу ножом им это сделать не удалось, раз отрезали кусок чуба, потом еще раз! Заставляли меня кричать «я люблю «Беркут»». Как я могу нелюдей любить? Я этого не крикну, даже если умирать буду».
Михаил Гаврилюк
На свободе Гаврилюк оказался благодаря «афганцам». Во время допроса в райотделе милиции он потерял сознание, следователь вызвал «скорую», и та увезла его в больницу. Во всех приемных покоях тогда дежурили воины-интернационалисты — единственная на тот момент боевая, профессиональная сила, выступившая на стороне Майдана. Они-то и отбили Гаврилюка и охраняли его в больнице почти сутки. Придя в себя, Михаил попросил снова отвезти его на Майдан…
Теперь Михаил Витальевич Гаврилюк Киев надолго не покидает: в столице у него появилась работа — он стал депутатом Верховной Рады, членом фракции «Народный фронт» (одноименную партию на выборы вел премьер-министр Арсений Яценюк), заместителем главы парламентского комитета по вопросам ветеранов и инвалидов.
Полярные траектории
Революция изменила судьбы многих украинцев, возвысив одних и превратив в ничто других. Александр Турчинов, бывший первый зам Юлии Тимошенко в партии «Батькивщина», после февральских событий на Майдане, когда демонстрантов уже не просто разгоняли дубинками, а отстреливали из снайперских винтовок, был избран спикером, а после бегства Виктора Януковича — еще и исполняющим обязанности президента.
К слову, по активистам Майдана, как утверждают очевидцы, стреляли бойцы не только украинских, но и российских спецподразделений. «Российский спецназ квартировался на базе «Альфы» (спецподразделения СБУ по борьбе с терроризмом, их база находится в пригороде Киева. — NT). Снайперские точки располагались на крышах администрации президента, Национального банка, а на некоторых этапах — на крыше отеля «Украина», — вспоминает бывший комендант «Самообороны Майдана» Андрей Парубий. — Не могу утверждать наверняка, но, судя по всему, на Майдане были и такие, кто специальным, не видимым глазу раствором помечал людей — тех, кто мог быть мишенью для снайперов».
Жизнь самого Парубия тоже изменилась — после Майдана он стал секретарем Совета национальной безопасности и обороны (СНБО). В начале августа добровольно ушел в отставку, не согласившись с решением президента Петра Порошенко начать переговоры с боевиками, воюющими на Донбассе. Сейчас Парубий — первый вице-спикер Верховной Рады.
Да взять самого президента Порошенко — никто, включая его лично, еще в марте не мог предположить, что он станет президентом, обойдя по уровню поддержки всех первых лиц Майдана.
Андрей Парубий ушел в отставку с поста секретаря СНБО в знак протеста против переговоров с сепаратистами в Донбассе
А вот у Виктора Януковича полярная траектория.… Сейчас о нем как-то и не вспоминают даже. Да он и сам не дает о себе знать. Где он? По-прежнему живет с любовницей? Каково это — бежать из своей страны, а теперь наблюдать, как родной Донбасс превратился в поле боя?
— Слышал, Янукович вроде запил? — ухмыляясь, говорит собеседник из ближнего круга Юлии Тимошенко (наш разговор «под сигарету» происходит возле здания Рады — внутри еще минувшей зимой по распоряжению Александра Турчинова, человека верующего и ведущего здоровый образ жизни, были закрыты все курилки).
— С чего это?
— Говорят, надоело ему на этой ихней Рублевке под постоянным присмотром фсбшников жить. Он на улицу — они за ним; он в кабинет — и они туда. Дышать ему не дают.
Спикер Верховной Рады Владимир Гройсман (слева), президент Петр Порошенко и премьер-министр Арсений Яценюк, Киев, 27 ноября 2014 года
«Своих не ем»
О персоналиях можно рассказывать долго: куда ни кинь взгляд — всюду у руля встали новые люди, иногда даже с другим гражданством*. Но и страна стала другой. Выяснилось, что украинцы могут ненавидеть друг друга только за то, что кто-то из них стоял лицом к лицу с «Беркутом», а кто-то — за спинами силовиков. Да и мощный пропагандистский натиск из России выдержали не все. Еще летом, когда с Донбасса в сторону «большой земли» потянулись первые беженцы, родители высаживали детей из машин и автобусов аж за километр до украинского блокпоста и инструктировали их: нагнитесь пониже и пробирайтесь в обход, чтоб никто не заметил. Позже, когда машина проезжала блокпост, семьи воссоединялись. Все это почему? Да потому что российский телевизор внушил родителям: «укры» забирают детей, убивают и съедают их сердца.
Выяснилось и то, что «цивилизация», «культура» — настолько тонкая пленка на горе животных инстинктов, что соскрести ее с человека ничего не стоит — только дай ему в руки «калаш». Но открылась и другая Украина — добрых и смелых людей, живущих и на Востоке, и на Западе, и на Юго-Востоке, готовых отдать последнее своему ближнему, в прямом смысле — последнюю рубашку. Людей, не испугавшихся армии бывшего брата, которая превосходит украинскую и по количеству, и по техническому оснащению.
А еще шутить стали как-то по-другому. Мужик спешит на автобус. Пробегает мимо бабушек, торгующих зеленью. «Сынок, возьми вот — лук, петрушка, укроп». Услышав это, он замедляет шаг: «Укроп? Я своих не ем».
Выход — реформы
Сейчас Украина находится в сложнейшей экономической ситуации. «20 % украинской экономики сконцентрировано в Донецкой и Луганской областях. Мы потеряли именно из-за российской военной агрессии 20 % доходов, 20 % валютной выручки, 20 % экономического потенциала государства», — заявил недавно премьер Арсений Яценюк. Потеря Крыма нанесла удар по Украине еще на $90 млрд, подсчитали в Минюсте. С другой стороны, конфликт с Россией лишил Украину российской финансовой помощи, благодаря которой удавалось удерживать на приемлемом уровне социальные выплаты.
По самым оптимистичным прогнозам, ВВП страны по итогам года упадет на 8 %. Курс доллара уже вырос в два раза. Оптовые цены — на 30 %. Из экспортера угля и электроэнергии страна превратилась в импортера. Дабы получить от МВФ очередной транш помощи, Киев резко сократил госрасходы. Тарифы на ЖКХ выросли на 35—50 %, и это не предел, утверждают эксперты. Уровень инфляции по итогам года может составить 26-27 %, считает президент Центра рыночных реформ Владимир Лановой.
Но выход один — реформы. «Революция в обществе должна привести к революции в экономике. Это означает конец остаточного бюджетного социализма, характерного для прежней Украины и ряда других постсоветских государств», — считает директор Института глобальных стратегий Вадим Карасев. По его словам, речь идет «не просто о реформах — на выходе мы должны получить другой образ жизни».
«Главный итог Майдана — начало слома старой постсоветской системы управления и поколенческая революция в стране, — констатирует, в свою очередь, политолог, директор компании Berta Communications Тарас Березовец. — Нынешний состав Верховной Рады — переходный, это последний парламент постсоветской Украины. Главные перемены — впереди».
Впрочем, хватит ли у новой украинской власти знаний и воли сломать прежнюю систему до конца — вопрос пока открытый.
