Консерваторы празднуют убедительную победу: у них большинство мест — 331 — в 650-местном парламенте. У их главных конкурентов-лейбористов — 232.
8 мая Дэвид Кэмерон направился в Букингемский дворец, чтобы проинформировать королеву Елизавету II: у Ее величества есть новое правительство. Оттуда он вернулся уже премьер-министром. Более того, итоги выборов позволяют консерваторам сформировать однопартийное правительство, не тратя времени на переговоры с другими партиями о создании коалиции. Фактически, новое правительство тори (кто в него войдет — конечно же, главная новостная тема на ближайшие дни) станет кабинетом парламентского большинства, чего не было после предыдущих выборов 5 лет назад.
Те, кто в проигрыше
А вот для лейбористов итоги выборов — настоящий разгром. Они не просто потеряли 47 мест в палате общин, но и полностью проиграли сражение за свою надежную вотчину — Шотландию: там 56 мест из 59 заполучила Шотландская национальная партия, контролирующая местный парламент. Лидер британских лейбористов Эд Милибэнд подал в отставку, и партии предстоит в ближайший месяц выбрать нового лидера.
Траур царит и в стане либерал-демократов (либдемы, как их называют в Британии): они получили всего восемь мест и потеряли 49, заплатив жестокую цену за компромиссы, на которые им пришлось пойти, вступив в коалицию с консерваторами в 2010 году. Лидер либдемов Ник Клегг, который был вице-премьером в прошлом правительстве, также подал в отставку с партийного поста. При этом он по итогам выборов прошел в новый состав парламента, где будет работать «простым» депутатом. Кто станет новым лидером либдемов — тоже пока загадка.
Те, кто в выигрыше
К таковым вполне можно отнести ультраправую Партию независимости Соединенного Королевства (UKIP), выступающую против притока мигрантов в Британию и за выход страны из Евросоюза, — впервые в своей истории UKIP получила одно место в парламенте. Правда, досталось оно не лидеру партии Найджелу Фараджу, который не раз заявлял в ходе избирательной кампании, что если лично его не выберут, он уйдет с партийного поста. Что Фарадж и сделал.
Впрочем, по мнению многих аналитиков, ушел он не навсегда и еще окажется востребованным. По сути, именно Фарадж и его партия задали основную повестку дня на этих выборах: британский избиратель, убежден актив UKIP, должен выбирать именно партию, а не конкретного депутата по месту жительства. А для этого, мол, нужно менять сложившуюся в стране модель голосования по мажоритарной системе. Именно из-за нее формально успех UKIP был незначительным, фактически же у партии в ходе предвыборной кампании образовалось довольно много сторонников, «размазанных» по всей стране.
Все основания быть довольной итогами выборов имеет и Шотландская национальная партия (SNP), выступающая за выход Шотландии из Соединенного Королевства: SNP получила 56 мест в британском парламенте, победив в том числе и лидера шотландских лейбористов Джима Мерфи в его округе.
В Шотландии сейчас SNP контролирует местный парламент, новые выборы в который пройдут в 2016 году, и сепаратистские лозунги, без сомнения, будет снова в них доминировать. Поэтому весьма вероятно, что SNP, проигравшая в сентябре прошлого года референдум о независимости Шотландии, через какое-то время снова выйдет с этой же идеей к широкой публике. И, кстати, этот новый референдум, если идею удастся протолкнуть, на сей раз может оказаться общенациональным: ведь отделение такой большой территории как Шотландия затрагивает и интересы Англии, Уэльса и Северной Ирландии.
Впрочем, что бы ни случилось с Шотландией, а в 2017 году Британии предстоит еще один референдум — по вопросу о выходе из состава Евросоюза. Именно это обещал избирателям Кэмерон в случае победы тори на выборах в 2015 году. Конечно, перед тем как перевести обещание в практическую плоскость, Кэмерону предстоит провести много времени в переговорах с Брюсселем, пытаясь добиться пересмотра отношений по линии Лондон–ЕС. Этого требуют в том числе и многие рядовые члены партии тори. Вопросы, которые больше всего волнуют британцев, — это огромный приток трудовых мигрантов из новых стран-членов Евросоюза, навязывание Брюсселем жестких условий по защите прав человека, не позволяющих высылать из страны тех, кто угрожает безопасности Британии, ну и конечно приоритет европейского суда над национальным.
Пять лет — и точка
В ходе избирательной кампании‑2015 Дэвид Кэмерон заявлял, что ближайшая пятилетка — его последний срок на посту партийного лидера, и назвал несколько кандидатов, которые могут его сменить в 2020 году, в том числе мэра Лондона, харизматичного политика Бориса Джонсона — тот, кстати, по итогам выборов тоже получил место в новом составе парламента. Но пока думать о преемниках рано. Кэмерону предстоит возглавлять кабинет министров еще пять лет, точно в соответствии с принятым в 2011 году коалиционным правительством консерваторов и либералов законом о фиксированном парламентском сроке. Прежде у британского правительства была возможность назначать новые выборы в любой удобный для себя момент — например, если оно чувствовало достаточную поддержку избирателей и с помощью досрочных выборов надеялось продлить свой мандат еще на пять лет. Возможность эта, кстати, теоретически сохраняется: по новому закону, для проведения досрочных выборов, за это должны проголосовать две трети палаты общин.
Фото: REUTERS/Stefan Wermuth
