Восстание, о котором велели забыть

Утром 5 мая 1945 года майор Гельмут Швеннингер, начальник немецкой группы связи стоявшей неподалеку от Праги 1-й власовской дивизии, услышал барабанную дробь, крики и приветствия. Немцы подумали, что это долгожданное объявление об окончании войны, и отправились в штаб за новостями. Новости были: 1-я дивизия разворачивалась и выступала на помощь пражским повстанцам. Немцев вежливо попросили сдать оружие.

С конца марта немецкий комендант Праги Рудольф Туссен контактировал с одной из групп Сопротивления. Он обещал, что немцы спокойно покинут Прагу, и предлагал подполью воздерживаться от враждебных актов. Однако предложения Туссена остались без ответа. Чешское Сопротивление было неоднородным, в нем участвовали офицеры чехословацкой армии, коммунисты, социал-демократы, социалисты, сторонники Народной партии и других политических группировок. По мере крушения рейха враждебность чехов по отношению к немцам росла и в начале мая была готова выплеснуться на улицы. 

Вооруженное выступление готовили несколько групп Сопротивления — в первую очередь, подпольная комендатура Большой Праги «Бартош», подчинявшаяся бригадному генералу Карелу Кутлвашру. «Бартош» располагал группами офицеров, полиции, пожарников и других военизированных служащих протектората. Гарнизон вермахта и войск СС насчитывал до 10 тыс. человек, еще около 5 тыс. находились в частях вблизи столицы. У немцев была бронетехника, авиация и артиллерия, а у Сопротивления — лишь стрелковое оружие.

Руководители повстанцев надеялись на помощь извне. Но американцы по соглашению с союзниками не могли подойти к Праге ближе, чем на 90–95 км. Комендатура «Бартош» рассчитывала на поставки оружия по воздуху из Италии. Однако, как свидетельствовал член Рады* * Чешская народная рада (ЧНР) — политический представительный орган повстанцев. Возглавлял Раду профессор Альберт Пражак. , доктор Отакар Махотка, Черчилль по просьбе Сталина остановил транспортировку.

Не спешила в Прагу и Красная армия. Директива № 11079 советской Ставки от 2 мая предписывала армиям 1-го Украинского фронта маршала Ивана Конева занять Прагу только 12–14 мая. Подготовка восстания с Москвой не согласовывалась, Сталина не устраивали его малопонятные руководители. Махотка полагал, что Сталин желал подавления восстания — освобождение Праги Красной армией должно было склонить чехов к принятию просоветского режима.

У безоружных повстанцев не оставалось шансов, жертвы среди горожан могли стать бесчисленными. Но в последний момент комендатура «Бартош» нашла союзника.

29 апреля в район Лоуни на северо-западе от Праги маршем с Одерского фронта пришла 1-я пехотная дивизия войск Комитета освобождения народов России (КОНР). Командовал дивизией генерал-майор Сергей Буняченко, бывший полковник Красной армии. Он происходил из украинских крестьян-бедняков, добровольно вступил в Красную армию весной 1918 года и дрался за советскую власть. После коллективизации он ее возненавидел.

Майор Швеннингер описывал Буняченко так: «Грубый, бесцеремонный, целеустремленный, упорный и настойчивый в достижении целей». Что-то подобное писал о своем командире и старый офицер-марковец* * Марковцами в Белой армии называли офицеров полка, носившего имя генерала Сергея Маркова — одного из организаторов Добровольческой армии, культовой фигуры Белого движения. из белоэмигрантов, полковник Андрей Архипов, командовавший 1-м полком: «немцев ненавидел всеми фибрами своей души», «в военном отношении был человеком вполне грамотным, обладал характером и большой силой воли», но в то же время «груб с подчиненными, даже с офицерами, <...> имел тенденции к дешевой популярности».

Дивизия Буняченко (в нее входило 16–17 тыс. человек) находилась в состоянии конфликта с командованием группы армий «Центр» и генерал-фельдмаршалом Фердинандом Шёрнером. Власовцы игнорировали немецкие приказы и упрямо двигались на юг, на соединение с 20-тысячной Южной группой войск КОНР генерал-майора Федора Трухина. Генерал-лейтенант Андрей Власов находился при дивизии, но в распоряжения Буняченко не вмешивался.

2 мая Буняченко получил ультиматум: немцы угрожали применить силу, если власовцы не вернутся на предписанный им маршрут. Почти одновременно штаб стали посещать — без ведома Рады — делегаты «Бартоша» с предложениями «о совместной борьбе против фашизма и большевизма». За оказание помощи власовцам обещали политическое убежище в демократической Чехословакии.

Ранним утром 5 мая в штабе дивизии состоялось совещание старших офицеров. Почти все командиры, кроме Власова и Архипова, высказались за поддержку повстанцев. В дивизии широко распространились антинемецкие настроения: власовцы считали, что победу Сталину, которого они продолжали ненавидеть за колхозно-лагерную систему, обеспечила политика Гитлера по отношению к славянам.

В 11.38 радиостанция в Праге, захваченная повстанцами, передала сигнал к восстанию. В полдень рейхсминистр по делам протектората Карл Франк приказал войскам СС подавить восстание, и на пражских улицах полилась кровь. В Праге началось строительство баррикад, в восстании приняли участие не менее 30 тыс. человек.

Утром 6 мая власовцы вступили в первые бои с эсэсовцами у Збраслава и Радотина, а затем вся дивизия вступила в город, заняв южные, юго-западные и западные районы Праги.

В Москве о начале восстания узнали на рассвете 6 мая. Войска 1-го Украинского фронта находились в 130–150 км от чешской столицы и в полдень начали движение на Прагу.

В ночь на 7 мая Буняченко и его начальник штаба, подполковник Николай Николаев, составили ультиматум немецкому гарнизону, предложив прекратить сопротивление — взамен немцам предлагалась возможность беспрепятственно покинуть город и уйти на Пльзень, занятый американцами. Ответа на ультиматум не последовало, и утром 7 мая власовцы начали штурмовать центральные районы. Буняченко приказал «взять Прагу для спасения наших братьев чехов». «Ликованию чехов не было предела», — писал Архипов. — Нас засыпали цветами, целовали и становились на колени, как перед своими освободителями». В центре города были подняты русский, чешский и андреевский флаги. Из тюрьмы Панкрац власовцы освободили несколько сот узников, в том числе десятки недавно арестованных евреев, предназначенных к уничтожению. Один из них — инженер Абрам Зисман — спустя 15 лет описал разговор с командиром 1-го полка. В ответ на благодарности Архипов сказал: «Я сделал то, что подсказало мне мое русское, православное сердце».

2-й полк подполковника Вячеслава Артемьева, бывшего гвардии майора Красной армии, сражался в районах Сливенец — Лаговички. 3-й полк подполковника Георгия Александрова (Рябцева), бывшего майора Красной армии, во второй половине дня захватил аэродром. 4-й полк полковника Игоря Сахарова оперировал у Страгова монастыря и на Подоли.

По свидетельству доктора Махотки, власовцы «дрались очень героически». Это согласуется с показаниями майора Швеннингера: «Бои были кровопролитными и ожесточенными, особенно в самой Праге, где русские батальоны столкнулись с частями СС, и на тех обрушилась накопившаяся ненависть русских».

Власовцы оказали неоценимую помощь повстанцам: 6-7 мая они оттянули на себя основные силы противника, минимизировали потери горожан, не допустили танкистов СС из предместий в город. Но говорить о том, что дивизия Буняченко освободила Прагу, —

нет оснований.

Утром 7 мая на заседание Рады прибыл адъютант Власова капитан Ростислав Антонов, бывший гвардии капитан Красной армии. Антонова агрессивно встретил лидер коммунистов Йозеф Смрковский — он требовал не вступать в переговоры с «предателями советской России». Адъютант с удивлением узнал, что Рада не считает власовцев союзниками и никаких гарантий им не предоставляла.

Вечером делегаты Рады попросили Буняченко уйти из Праги — или быть готовым сдаться частям Красной армии. К тому времени стало ясно, что американцы в Прагу не придут. Советские разведчики, находившиеся в Праге, тоже предлагали Буняченко «вернуться», но Буняченко передал такой свирепый ответ на приглашение Сталину, с такими оборотами, что Швеннингер тщетно пытался воспроизвести его на немецком языке.

Ночью 8 мая дивизия начала покидать Прагу, хотя 2-й полк продолжал вести бои в арьергарде до утра. Потеряв драгоценное время, власовцы уходили на Пльзень, чтобы достигнуть американской зоны. В Праге остались тяжелораненые в госпиталях и сотни власовцев из разных частей, надеявшихся на снисхождение победителей, — всего около тысячи человек.

К середине дня 8 мая в город вступили остававшиеся под Прагой части немцев. Но к тому времени в Европе распространилась информация о капитуляции в Реймсе, и в 16.00 генерал Туссен подписал акт о капитуляции Пражского гарнизона. Вечером бΌльшая часть города перешла под контроль повстанцев. На рассвете 9 мая в Прагу вошла первая бронетехника 4-й гвардейской танковой армии генерал-полковника Лелюшенко. Мелкие столкновения — война после войны — еще продолжались несколько часов. Из чешского списка о погребениях воинов Красной армии следует, что 9 мая в Праге погибли 54 человека, самый известный из них — лейтенант Иван Гончаренко, чей танк немцы подбили у Манесова моста. 

По оценкам чешских коллег 5–8 мая 1945 года погибли 1694 пражанина, примерно столько же было ранено. Потери немцев, включая гражданское население, составили до тысячи человек. Власовцы потеряли не менее 200 убитыми и сотни ранеными. По свидетельству Махотки, члены Рады просили генерала Рыбалко, чтобы он взял под защиту власовцев, захваченных в Праге. Рыбалко смягчился и пообещал расстреливать не всех. Поэтому расстреляли лишь 187 раненых власовцев, вывезенных из больниц — их закопали в братской могиле на Ольшанском кладбище. Сегодня в Праге и окрестностях погребены как минимум 325 власовцев.

1-я дивизия застряла на зональной границе и уйти к американцам не успела. Командир 3-го полка подполковник Георгий Рябцев и командир полка снабжения подполковник Яков Герасимчук застрелились 12 мая 1945 года при роспуске дивизии, другие командиры полков — Андрей Архипов, Вячеслав Артемьев, Игорь Сахаров — ушли на Запад и умерли в эмиграции. В СССР расстреляли начальника штаба Николая Николаева и командира артиллерийского полка подполковника Василия Жуковского. Командир запасного полка подполковник Петр Максаков отбыл 10 лет лагерей. Буняченко был повешен вместе с Власовым по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 23 июля 1946 года.

В глазах Сталина Пражское восстание было предосудительным событием — и после захвата власти коммунистами в Чехословакии о нем не вспоминали. Даже в 1949 году советские дипломаты еще обвиняли бывших членов Рады и генерала Кутлвашра в том, что они призвали на помощь «предателей-власовцев» и самовольно приняли капитуляцию немецкого гарнизона, лишив Красную армию заслуженных лавров. Только в 1968 году постаревший Смрковский призвал реабилитировать Пражское восстание в глазах общественного мнения.

Этой реабилитации пришлось ждать еще более двадцати лет.