Орбитальные маневры

За последние 5 лет аварии с «Протонами» происходили в среднем 1–2 раза в год: ущерб только от потери спутников, которые они должны были вывести на орбиты (одних «Глонассов» сгорело 6 штук) составил около 40 млрд рублей (часть ущерба была покрыта страховками). Космические грузовики в этом смысле были более везучими: в нынешней модификации «Прогресс» летал 27 раз. Почти после каждой аварии в отставку отправляли либо руководителей Роскосмоса — за последние пять лет сменилось четыре руководителя отрасли, либо начальников конструкторских бюро, где машины создавались, — в случае с «Протонами» это Космический центр им. Хруничева, альма-матер космических грузовиков — ракетно-космическая корпорация «Энергия», где шестьдесят лет назад и зародилась главная советская гордость — пилотируемая космонавтика. Однако 19 мая 2015 года власти перешли к более жестким шагам. Бывший глава РКК «Энергия» Виталий Лопота решением Басманного суда Москвы был заключен под домашний арест: уголовное дело против Лопоты возбуждено было еще год назад и вроде бы не связано с космическими грузовиками (по сообщениям СМИ, претензии возникли в связи с российско-швейцарским проектом «Морской старт»), но стоило «Прогрессу» сгореть, и Лопота, уволенный из РКК «Энергия» еще летом прошлого года и работавший на мало чего решающей, но вполне хлебной должности вице-президента Объединенной ракетно-космической корпорации, оказался под арестом. Пессимисты сразу вспомнили о методах одного из организаторов советского военно-промышленного комплекса тов. Лаврентия Берии, а источники в нынешней российской оборонке пугают слухами, что президента убеждают вспомнить о репрессивной практике прошлого или посмотреть на китайский опыт нынешнего времени: де, российское величие без жестких методов борьбы с коррупцией на нужные орбиты не поднять.

Грузовой корабль «Прогресс М-27М» стартовал с Байконура в расчетное время — 28 апреля в 10:09. Ракета «Союз», которая должна была вывести его на орбиту, была украшена георгиевской ленточкой в честь близкого Дня Победы. На борту грузовика было 2,36 тонны грузов для Международной космической станции: топливо, вода, кислород, рационы питания, приборы и научное оборудование, 115-килограммовый груз для американских астронавтов и копия Знамени Победы для наших.

Первая модификация этого корабля, созданная на основе пилотируемого «Союза», была отправлена на орбиту еще в 1978 году. Они доставляли грузы на все советские орбитальные станции, начиная с «Салюта-6», «Прогресс» — один из самых заслуженных космических аппаратов, всего он совершил более 150 полетов. Это был второй запуск «Прогресса» на относительно новой модификации ракеты «Союз» — «Союз-2.1а». Роскосмос планировал постепенно отказаться от устаревших «Союза-ФГ» и «Союза-У», заменив их на новую ракету.

После запуска все шло гладко до момента отделения корабля от третьей ступени ракеты. И тут телеметрия с борта перестала поступать. Информация с камер систем сближения и стыковки была переправлена в НАСА, и по кадрам из интернет-трансляции стало понятно, что корабль быстро вращается и вообще находится на нештатной орбите. Американские военные обнаружили, что кроме третьей ступени и «Прогресса» на орбите болтается еще около 40 мелких обломков. Через сутки после безуспешных попыток установить связь с кораблем выяснилось, что он неуправляем и сойдет с орбиты через несколько дней. То есть повторилась история трехлетней давности с «Фобос-Грунтом», который не сумел улететь к Марсу и два месяца провел на орбите, постепенно теряя высоту, пока не упал в Тихом океане. Участь «Прогресса» решилась куда быстрее: уже 8 мая он вошел в плотные слои атмосферы и сгорел над Тихим океаном. Госкомиссия разбирается в причинах аварии, но специалисты говорят о возможном техническом браке.

В результате аварии пришлось серьезно скорректировать расписание полетов: экипаж задержится на МКС до начала июня, сдвинуты сроки запуска следующего грузовика и пилотируемого «Союза». НАСА и Роскосмос сразу же заявили, что все необходимое у экипажа есть и он вполне может дождаться визита следующего «Прогресса».

— пел известный в советское время бард Юрий Визбор. Трехступенчатая ракета «УР-500» — родоначальница современных «Протонов» — была разработана конструктором Владимиром Челомеем еще в начале 1960-х и делалась в том же самом конструкторском бюро им. Хруничева, что и сейчас. Первая ракета этого семейства полетела в 1965 году — в самом начале правления генсека Леонида Брежнева (он пробыл у власти 18 лет). С тех пор было больше 400 пусков «Протонов» в разных модификациях и полсотни аварий. Впрочем, модификации, по словам ветеранов ракетно-космической отрасли, касались в основном третьей ступени ракеты.

Потерпевший 16 мая катастрофу «Протон-М» с разгонным блоком «Бриз-М» и мексиканским спутником MexSat-1 был 404-й ракетой этого семейства.

В советское время ракета «Протон» долго и трудно доводилась до ума. Например, в 1969 году из 10 запусков этой ракеты полностью или частично неудачными были 8. В 1978 году неудачными были 4 из 8 запусков: это ведь только в сообщениях ТАСС советская космонавтика не знала ничего, кроме побед и достижений, в реальности все было иначе.

Однако и по сию пору «Протон» остается самой грузоподъемной российской ракетой: она выводила на орбиту базовые блоки станции «Мир» и МКС, она же до сих пор доставляет в космос спутники массой несколько тонн, предназначенные для работы в течение десятков лет. (Сгоревший мексиканский спутник, сделанный корпорацией «Боинг» и бывший частью большой коммуникационной системы стоимостью $1 млрд, был рассчитан на 15 лет работы.) Не секрет, что «Протон» — пока единственная российская ракета, которая пользуется спросом на международном рынке. Если, конечно, не считать конверсионного носителя «Днепр», но он запускает в основном микроспутники, которые несопоставимо дешевле и легче масштабных спутников типа мексиканского.

Конечно, за десятилетия эксплуатации конструкторские недочеты в челомеевской ракете были устранены, машину, что называется, отработали. Но в последние годы обнаружились проблемы нового свойства: то в баки разгонного блока залили лишние полторы тонны топлива — именно поэтому были потеряны три спутника «Глонасс» в 2010 году; то в результате производственного брака оказались засорены магистрали наддува топливных баков разгонного блока — на неверных орбитах оказался российский спутник связи «Экспресс МД2» и сделанный для Индонезии «Телеком-3» — это было в 2012-м; то умудрились спустя год, в 2013-м, на 180 градусов перевернуть датчики угловых скоростей — их загнали в отверстия кувалдой, потому что конструкция такую «новацию» вверх ногами не предусматривала — в результате потеряли еще три «Глонасса». Год назад, так же в мае, не вышел на орбиту другой спутник — в турбонасосе двигателя третьей ступени «Протона» разрушился подшипник. Спустя ровно год, день в день, произошел сбой в рулевом двигатели опять же третьей ступени. «Когда «рвется» все, везде и сразу, каждый раз появляются новые, блуждающие проблемы, то понятно, что сама система производства не может нормально работать. Это и называется системным кризисом», — считает историк космонавтики, в прошлом инженер-конструктор и эксперт космического кластера Фонда «Сколково» Вадим Лукашевич.

На смену старичкам «Протонам» должна прийти новая тяжелая ракета «Ангара»: ее разработка началась еще в середине 1990-х и сейчас, спустя почти 20 лет (по оценкам специалистов, это беспрецедентно долгий срок для создания ракеты-носителя), идут испытательные пуски. Но на орбиту «Ангара» полетит еще не скоро: под нее строится новый космодром «Восточный», вокруг которого постоянно идут скандалы, — пока планируется, что первый пилотируемый запуск «Ангары» случится в 2017 году.

Она давно написана и очевидна. Советская космонавтика, особенно в пилотируемой своей части, это был своего рода пиар-проект холодной войны. Советские ракеты начинались с внимательного изучения Сергеем Королевым и Владимиром Челомеем немецких «ФАУ-1» и «ФАУ-2». Королев в результате разработал ракету, летавшую на кислородном топливе (уже много позже, когда Королева не было на свете, «Энергия» выносила на орбиту советский шаттл «Буран»), а Челомей — ракету на весьма токсичном гептильном топливе. Главная цель создания этих ракет — или машин, как говорят в космонавтике, — было получить мощные средства доставки ядерного оружия, способного поразить вероятного противника — США. Шарик-спутник, Белки-Стрелки, равно как пилотируемые полеты, были скорее побочным, хотя и крайне эффектным продуктом советского военно-промышленного комплекса, который, собственно, и доконал советскую плановую экономику, а с ней и СССР.

Бедной стране — такой, как Россия в девяностых годах, — ни ракеты, ни космос были не по карману. И это было зримо видно любому и каждому, кто проезжал по Ярославскому шоссе мимо знаменитых Подлипок, переименованных в город Королев: когда-то весьма притягательная для специалистов королевская фирма ветшала буквально на глазах, пугая проезжавших автомобилистов облупившейся штукатуркой и разрушающимся забором. Когда-то страшно секретные ракетчики, разработчики топлива и боеголовок разбредались по странам и континентам: кто-то оказался в Иране, кто-то в США и Израиле. Космические и ракетные факультеты Физико-технического и Баумановского университетов стремительно теряли престиж и студентов. Похожие проблемы были и есть и в фундаментальных науках, которые так бурно развивались в советское время (опять же не без помощи советской разведки) и прикладными результатами которых становилось химическое, биологическое и прочее убийственное оружие. Но ракеты — это еще и производство, это рабочие, умевшие вытачивать уникальные детали, инженеры, конструкторы экстра-класса: иных уж нет, а школы утеряны. Миллиардные финансовые вливания решить проблемы кадров не смогут: советская школа ракетостроения создавалась десятилетиями, не говоря уже о том, что вся советская плановая экономика работала, прежде всего, на войну и ВПК (читайте на стр. 28). Короче, как сказал космонавт Алексей Леонов после аварии «Протона»: «Вначале всем торговали, вместо конструкторов сделали менеджеров, а сейчас одумались в конце концов». Вопрос только в том, во что это «одумались» вновь встанет здравоохранению, образованию, да и в целом стране.

Российское государство реагировало на аварии с «Протонами» стереотипно: уволить проштрафившихся, провести проверку, возбудить уголовное дело, назначить новых, реорганизовать. В конце концов, в отрасли началась «большая реформа». Самой структуре Роскосмоса в его прежнем виде был присущ конфликт интересов. Роскосмос как федеральное агентство выступал в роли заказчика космической техники и сам же был исполнителем и контролером готовой продукции. Это вызывало немало претензий, в частности у Росгидромета, который хотел заказывать себе спутники.

Обсуждалось несколько вариантов преодоления этого парадокса с точки зрения рыночных методов ведения дела. Один из них: сделать Роскосмос чисто контрольным органом, объединив предприятия отрасли в несколько конкурирующих между собой холдингов, чтобы эта конкуренция обеспечила рост качества. Второй вариант предполагал создание госкорпорации, похожей на Росатом. Потом родился промежуточный вариант: Роскосмосу оставили функции формирования госполитики, контроля и заказа продукции, а «железо» отрядили новому монстру — Объединенной ракетно-космической корпорации (ОРКК). Эта структура начала целенаправленную смену руководства на предприятиях, особенно перешерстили Центр им. Хруничева, где делают «Протоны».

Однако минувшей зимой, когда формирование ОРКК еще не было закончено, эту логику резко сломали. Реформу пустили по другим рельсам: было решено упразднить Роскосмос и создать на его месте госкорпорацию, объединяющую все предприятия отрасли. «В кризисных условиях мы начинаем реформу и на ходу меняем сценарий. При этом год мы реформируем по одной модели, потом — по другой. Можно было одну модель (с созданием ОРКК) довести до конца, посмотреть, как она работает, чтоб хотя бы было понятно, почему от нее следует отказаться», — говорит Лукашевич. Чехарда реорганизаций, считает Лукашевич, не даст возможности понять, в правильном ли направлении движется реформа. Читай — сможет ли она кардинально изменить аварийную ситуацию отрасли.

В марте 2014 года новым руководителем Объединенной ракетно-космической корпорации, а потом (в январе 2015 года) ГК «Роскосмос» был назначен экономист по образованию, финансист и управленец по опыту работы Игорь Комаров: до этого он четыре года (2009–2013) занимался реформированием АвтоВАЗа, которым в результате стал управлять альянс Renault—Nissan. Ракетчики отнеслись к Комарову сложно: «Он мимо ракеты пройдет, ее не узнает», — раздраженно сказал автору один из тех, кто отдал отрасли 40 с лишним лет.

Однако другие — и те, кто говорил исключительно на условиях анонимности, и те, кто, как Вадим Лукашевич, могут позволить себе публичность, — уверены, что «чехарду с людьми и оргструктурами» пора бы прекратить. «Не мешать, не дергать, пусть они что-то сделают. Пусть в течение года хотя бы эту госкорпорацию выстроят. Даже если в этот год опять упадет ракета, никто их не расстреляет», — говорит эксперт. 

Фото: AFP/East News, AP Photo/Vesti 24 via APTN, bmstu.ru, army-news.ru, sfw.so, пресс-служба Министерства обороны РФ/ТАСС