Воронежский синдром

Термин «бомбить Воронеж» появился в интернете сразу после принятия закона Димы Яковлева: кто-то из фейсбучных шутников написал тогда, что если американцы продолжат накладывать санкции на российских госчиновников, мы начнем бомбардировку своих же городов. Весь ужас антисиротского закона — если исходить из того, что он стал реакцией на американские санкции в отношении фигурантов «списка Магнитского», — заключался в том, что на ущемление некоторых возможностей правящей элиты Дума ответила законом, угрожающим будущему, здоровью, даже жизни самых незащищенных российских граждан: детей-сирот, в том числе больных, в том числе инвалидов. И на все это накладывался еще толстый слой лжи — про то, как в Америке русских детей специально мучают, а мы теперь их сами усыновим и вылечим. Это и называется «бомбить Воронеж»: в ответ на ущерб, нанесенный правящему классу, бить по своим, причем самым слабым.

В истории с продуктовыми санкциями очевидного вреда было меньше, а вранья больше: скоро уже год, как нам рассказывают, что от санкций пострадали только польские фермеры да креаклы-русофобы, которым от жизни нужны только хамон и пармезан. В действительности, это была очередная бомбардировка Воронежа: в ответ на еропейско-американские санкции для членов кооператива «Озеро» и государственных банков были приняты меры, от которых пострадали свои же, причем самые незащищенные, — те, кто вынужден теперь покупать продукты худшего качества за бΌльшие деньги.

Никто особенно не скрывает, что неприятности, происходящие сейчас с фондом «Династия», связаны вовсе не с деятельностью самого фонда «Династия», а с выходящей за рамки этого фонда общественно-политической активностью учредителя «Династии» Дмитрия Зимина. Зимин использует средства от продажи своей доли в компании «Вымпелком» не так, как ему поручили или разрешили вышестоящие кураторы: он выдает гранты независимым СМИ, спонсирует лекции и образовательные программы не вполне лоялистского толка и главное — не скрывает своих либеральных убеждений, а также намерения и дальше тратить собственные средства на утверждение этих убеждений. Бороться с такими намерениями в рамках правового поля невозможно — следовательно, бомбардировщики берут курс на Воронеж. Включение фонда «Династия» в реестр иностранных агентов, в результате которого фонд может прекратить существование, никак не помешает Зимину тратить средства на околополитические проекты — зато заставит его прекратить поддержку естественных и точных наук, издание просветительских книг, финансирование премий и лекций для авторов этих книг. В ответ на угрозы для правящего класса — в нашем случае неопределенные и, возможно, несуществующие — в очередной раз приняты меры, от которых пострадают самые слабые и незащищенные.

Случившееся с «Династией» — безусловно, сигнал: в первую очередь для той части элит, которая еще обладает относительной самостоятельностью в принятии решений (как минимум в вопросе, в какие общественно значимые проекты стоит вкладывать деньги). Расшифровать его можно по разному, и каждая трактовка будет отчасти верной. Про то, что финансирование не одобренных сверху общественных и политических проектов — прямой путь в опалу и эмиграцию, все прекрасно поняли еще со времен первого дела «ЮКОСа». Но появляются и новые смысловые оттенки: вкладывать средства в науку, просвещение, издание книг про то, как все в мире устроено, — только вольнодумство разводить; вы тут выпускаете книжки Ричарда Докинза, а в них написано, что бога нет, и природа с эволюцией сами прекрасно справляются — так, может, и Путин не нужен? Лучше жертвуйте деньги на памятник князю Владимиру — и будет вам счастье. Впрочем, и эта интерпретация может оказаться слишком поверхностной: дело же не в том, что Минюст (или люди, которые отдавали Минюсту соответствующую команду) хотели навредить именно науке — она просто под руку подвернулась. Речь, скорее, о том, что если вы занимаетесь какой-то не санкционированной свыше общественной деятельностью, — в опасности окажется даже не сама эта деятельность, а то бескорыстное, благородное, беззащитное, что есть в вашей жизни. Те, кто от вас зависят, те, кого вы приручили. Не имущество, не активы и не вклады — а родственники, на которых заведут уголовное дело, дети, которых не выпустят лечиться за границу, ученые, которые не смогут сделать новых открытий, книги, которые не будут изданы. Всякий, кто хочет даже не бороться с режимом, а делать в общественном поле нечто, им не санкционированное, должен иметь в виду: Воронеж под прицелом, его жители — в заложниках. Если что — рука пилота не дрогнет. 

Фото: Артем Коротаев/ТАСС