В голах правды нет

Известный афоризм «Война — продолжение политики другими средствами» применительно к сегодняшней России стоило бы переформулировать: здесь и сейчас война почему-то всегда становится продолжением спорта. За феерической победой над голландцами в четвертьфинале футбольного чемпионата Европы-2008 последовала операция по «принуждению к миру» в Южной Осетии (начавшаяся, в свою очередь, в день открытия Олимпиады в Пекине); Олимпийские игры в Сочи практически без передышки продолжились вторжением в Крым и конфликтом на Донбассе. Глупо было бы напрямую выводить военные победы из побед спортивных — но какая-то символическая связь тут определенно есть. Для официальной пропаганды 2000-х успехи в спорте были главным доказательством того, что Россия «поднимается с колен», а право на проведение Олимпиады и футбольного чемпионата мира воспринималось как безусловное свидетельство международного признания. К середине 2010-х спорт из способа самоутверждения превратился в пространство конфронтации, победа хоккейной сборной над американцами немедленно переводится на язык геополитического противостояния — мол, «уделали Обаму»; сочинская Олимпиада окружена заговором темных сил, которые сначала очерняют ее антикоррупционными разоблачениями, а потом и вовсе устраивают во время игр бойню на Майдане и улице Грушевского; футбольный чемпионат-2018 за три года до старта оказывается в центре международного скандала: прикрываясь все той же борьбой с коррупцией, мировая закулиса пытается отнять наши будущие стадионы — и возможно, будущие победы.

Знатоки-специалисты пытаются объяснить, что расследования в ФИФА не направлены именно против чемпионата в России, что безобразия с выбором стран — хозяев чемпионатов мира творились как минимум с начала века, что самый вопиющий рассадник коррупции обнаружен в федерации Центральной и Северной Америки — но свой чемпионат ближе к телу, новости о расследованиях в ФИФА идут в ленте вперемешку с сообщениями о продлении санкций и военных приготовлениях стран НАТО, и почему-то именно в контексте чемпионата в России мелькают слова «бойкот» и «перенос», вот пишут даже: у ФИФА есть секретный план перенести чемпионат из России в Катар — как будто они свой честно получили!

Судя по общественной реакции на новости из Цюриха, перспектива того, что у России могут отобрать чемпионат мира, помимо естественной обиды вызывает еще и плохо скрываемое облегчение: вот именно сейчас, в разгар кризиса, во время войны, на пике конфронтации с Западом, ну какой еще может быть праздник спорта. Денег он из бюджета отожрет немерено, ради нескольких недель веселья опять прижмут пенсионеров и недоплатят врачам, а стадионы потом годами будут пустые стоять. Ну и потом взаимная и страстная любовь Путина с международными спортивными чиновниками давно выглядит подозрительно, и то, что где-то (пусть не в Москве, а немного западнее) наконец прижали крупномасштабное жулье, торговавшее своим админресурсом, — это как-то бодрит. Пусть торжествует справедливость, вор сидит в тюрьме, а чемпионат проводят самые достойные (а не те, кто больше дал на лапу).

И вот где-то на этом месте грядущее (вполне возможно) торжество справедливости дает осечку. Да, мы за то, чтобы все было по закону, — но ведь в эти мутные лоббистские игры одинаково играли все страны (и все организаторы чемпионатов), и Йозефа Блаттера с его нечистыми методами не Путин придумал? Да, мы не хотим строить бессмысленные спортивные сооружения — но ведь помимо стадионов будут еще дороги, аэропорты, вокзалы, в конце концов, новые поля для детей? Да, укрепление престижа страны через хоккейные победы или проведение футбольного чемпионата — признак не самого хорошего вкуса и вообще позапрошлый век, но вот в чем парадокс: то, что еще десять лет назад могло служить только поводом для самого примитивного ура-патриотизма, сегодня оказывается символической связью — одной из немногих, работающих на общедоступном и общенародном уровне, — с открытым глобальным миром. Даже пресловутый конкурс «Евровидение» в 2015 году вдруг начинает опровергать пропагандистские мифы — все эти рассказы про погрязшую в разврате Гейропу, где люто ненавидят Россию. Что уж говорить о глобальном спортивном празднике, куда съезжаются толпы болельщиков со всех континентов, — такая штука по природе своей работает на разрушение взаимной враждебности и  подозрительности. Пусть кому-то этот чемпионат нужен для подтверждения собственной крутизны — но для людей из разных городов страны это просто праздник, причем не такой, в котором мы радуемся собственной особости и отдельности, а связывающий нас со всем миром. Очередные грозящие нам в связи с чемпионатом санкции и бойкоты прекрасно укладываются в логику новой холодной войны — но этот конкретный чемпионат мог бы стать прекрасным поводом войну остановить.