Cюжет для затяжного конфликта

Майский визит в Сочи госсекретаря Керри и его примирительный настрой породили немало слухов и спекуляций относительно «смягчившейся»-де по отношению к путинской России Америки. Да и визит в Москву — по горячим следам сочинского визита Керри — Виктории Нуланд, помощника госсекретаря по Европе и Евразии, также, судя по всему, был призван продемонстрировать прагматически-конструктивистский подход Госдепартамента к российско-американским отношениям. Например, России предложена активная роль в решении иранской проблемы, а также членство в коалиции 67 стран, готовых бороться с «Исламским государством», угрожающим сегодня не только режиму Башара Асада в Дамаске. Ведь нужно иметь в виду, что в рядах ИГ воюют тысячи боевиков с постсоветского пространства, которые по возвращении домой вполне способны разжечь пламя джихада у себя на родине, то есть рядом с российскими границами.

Однако полезно обратить внимание и на другие факты.

Керри был у Путина 12 мая. А 27-го, за несколько дней до саммита в Баварии, вице-президент США Джо Байден, выступая в Институте Брукингса, жестко предупредил Кремль: России необходимо выполнять соглашение Минск-2, которое среди прочего предусматривает прекращение участия в боевых действиях в Донбассе российских военных и восстановление украинского суверенитета над регионом, то есть полного контроля Киева над границами. При этом вице-президент обрисовал сценарий жесткого противостояния между Москвой и Западом. И еще одна деталь: заявление Байдена по тону почти не отличалось от довольно резких в адрес России замечаний президента Барака Обамы в его недавней беседе с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом, который находился в Вашингтоне 25–27 мая.

Все это породило спекуляции о том, что Джон Керри, демонстрируя примирительную позицию по России, не согласовал ее с Советом национальной безопасности (СНБ) США и Белым домом.

Неделю назад все более-менее прояснилось. Замок Элмау в баварском Гармиш-Партенкирхене, городе, известном в годы Холодной войны как штаб-квартира германской внешней разведки, а сегодня — как колледж НАТО, в том числе для курсантов из стран бывшего СССР, стал местом, где страны G7 (США, Германия, Япония, Великобритания, Франция, Италия и Канада) решили продолжать оказывать давление на Россию ради урегулирования конфликта на Украине. При этом ключевым способом давления, по общему мнению, по-прежнему остаются санкции. Более того, в Элмау четко прозвучала угроза их «углубить и расширить», если соглашения Минск-2 не будут выполняться.

Сегодняшние отношения России и Запада можно охарактеризовать как затяжной конфликт. Россия шла к нему больше 10 лет. С 2004 года, после Беслана, началось закручивание гаек внутри страны. В 2005-м Владимир Путин назвал развал СССР «самой большой геополитической катастрофой ХХ века»: не Первую мировую, повлекшую развал трех империй — Австро-Венгерской, Российской и Германской, не Вторую мировую войну, принесшую СССР 27 млн жертв, — а именно развал СССР. В 2007-м в Мюнхенской речи Путин, по сути, озвучил новые амбиции — восстановить сферу российского влияния в границах СССР. В 2008-м случилась война с Грузией…

Во внутренней политике сделан выбор в пользу конфронтационной модели «Крепость Россия», о чем автор этих строк писал в The New York Times еще в 2012 году. Под эту модель и сверстываются огромные военные бюджеты, раздувается более чем на $2 млрд бюджет Russia Today и других пропагандистских каналов, под нее же заливаются в телеэфире соловьевы и набирает обороты борьба с «иностранными агентами», вроде Transparency International, «Либеральной миссии» Евгения Ясина и «Династии» Дмитрия Зимина. Наконец, под этот же громоподобный рефрен в России репатриируют активы, «строят» олигархов, просвечивают чиновников, сплачивают ряды и шагают вместе.

А за рубежами Отчизны Кремль принялся создавать «пятый интернационал» — для борьбы с Западом. Он включает в себя все антизападные элементы: от ультранационалистов до крайне левых. И всех Кремль поддерживает материально и информационно. Немецкие национал-демократы, идейные наследники нацистов, греческая «Золотая заря», французский Национальный фронт Марин Ле Пен — все они имеют одну общую черту: ненависть к Америке. А это — важный элемент в путинской стратегии расшатывания Европы, коррозии ее послевоенного либерально-демократического стержня.

Ну и конечно, у Путина есть еще одна большая надежда — на раскол НАТО, эрозию трансатлантического союза. Надежда эта не столь уж беспочвенна, как может показаться на первый взгляд. На прошлогоднем саммите в Уэльсе Альянс провозгласил цель: военные ассигнования стран-членов должны достичь 2% от их ВВП. Проблема в том, что это не обязательный потолок, а так, пожелание. В итоге усугубились как чисто военные проблемы стран НАТО, так и политический фон. Например, Великобритания продолжает сокращать военные ассигнования, в том числе на собственный флот, — и мы видим, как великая морская держава исчезает с геополитической карты Мирового океана.

Поддержка путинской Россией врагов открытого общества и коррумпированных политиков — это попытка повторить политическую борьбу ХХ века, от Коминтерна до движения за ядерное разоружение. От тайной дружбы с террористами из группы Баадер — Maйнхоф и ООП до «Красных бригад» и поставок оружия Ирландской республиканской армии (ИРА) через Ливию. Советское руководство, так же как и сейчас российское, делало ставку на раскол в западном лагере. Западногерманская «Остполитик», от Вилли Брандта до Гельмута Шмидта, ослабляла американские позиции в Европе. Французы, от Жоржа Помпиду до Жискар д'Эстена, держали курс на разрядку с Москвой. «Борьба века» обошлась СССР в десятки миллиардов тогдашних долларов. Но чем все это закончилось?

Затянувшаяся агрессия СССР в Афганистане и приход Рональда Рейгана к власти кардинально поменяли вектор западной внешней политики. Целенаправленный курс Запада на санкции в отношении СССР, помноженный на падение цен на нефть, стагнация советской экономики и ее банкротство — все это привело в итоге к закату и коллапсу Советского Союза.

Может ли сегодня повториться тот же сценарий? Во многом это зависит от США как лидера западного мира.

Сегодня в Москве бытует мнение, что уже в будущем году Украина может развалиться экономически, и не только. А по сему выдержать санкции и поесть пошехонского пармезану, чтобы утереть нос Америке и Европе, — дело благое, патриотическое. Тем более что в Америке не за горами президентские выборы, а как поведет себя новый президент — еще бабушка надвое сказала.

Но эти расчеты — ошибочные.

Наиболее дальновидные американские политики и аналитики из обеих политических партий понимают: оккупировав и аннексировав Крым, развязав конфликт на Украине, Россия сделала попытку пересмотра норм европейской безопасности, выработанных в 1943–1945 годах, то есть Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем в Тегеране и Потсдаме. Принцип нерушимости границ в Европе был закреплен в Хельсинкских соглашениях (1975 год), в Парижской хартии (1990 год), а украинский суверенитет — еще и в Будапештском меморандуме 1994 года. Путин хочет получить для России статус СССР образца 1945 года. Но он забыл: тот статус был куплен кровью миллионов погибших, а советские танки стояли в Берлине. Сегодня же такие амбиции чреваты перспективой новой войны в Европе, которая может довольно скоро стать ядерной. Тогда проиграют все. И — окончательно.

Поэтому задача США и союзников — вернуться к status quo ante bellum (до войны) с тем, чтобы границы и суверенитет Украины были полностью восстановлены. Именно что полностью. Потому что если до боев в Донбассе Запад еще мог бы «проглотить» аннексию Крыма, о чем автору этих строк говорил, кстати, и наставник Обамы в геополитике Збигнев Бжезинский, и высокопоставленные чиновники из офиса федерального канцлера Германии, то сегодня ситуация кардинально изменилась.

Анализ заявлений всех серьезных претендентов на пост президента США — от Хиллари Клинтон до Джеба Буша, Скотта Уокера, Марко Рубио и т.д. — говорит о том, что после Обамы политика США по отношению к Москве станет жестче. Единственное исключение — либертарианец Рэнд Пол. Но его шансы на избрание весьма невелики.

Все это означает, что санкции как способ давления на Москву останутся в политическом арсенале. Причем речь может пойти не только об отключении России от SWIFT, но и о восстановлении контроля над российским экспортом военных и двойных технологий — по примеру системы COCOM во времена Холодной войны. К вполне вероятным инструментам давления следует отнести и расширение списка санкций против российских компаний, аресты активов России на Западе в рамках судебных исков акционеров ЮКОСА, судебный иск на триллионы долларов в счет компенсации ущерба Украине за Донбасс и потерю Крыма.

Но и это не все. НАТО, как заявил недавно глава объединенного комитета начальников штабов Мартин Демпси, рассмотрит вопрос о базировании ракет среднего радиуса действия в Европе — в ответ на нарушение Россией Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности, подписанного Михаилом Горбачевым и Рональдом Рейганом в 1987 году.

Иными словами, сейчас вопрос уже не только в возможном исходе украинской коллизии. Эскалация конфликта между Россией и Западом чревата непрогнозируемыми последствиями глобального масштаба. Пришло время отступить от края пропасти и вернуться к рациональному анализу и взвешенным решениям. И чем скорее, тем лучше.