«Давайте разговоры про макароны с курицей все-таки уберем из оглашения?» — робко предлагает судья в ответ на ходатайство адвокатов подсудимого о полном прочтении томов прослушки Никиты Тихонова и Евгении Хасис. Их признали в 2011 году виновными в убийстве адвоката левых взглядов Станислава Маркелова и журналистки «Новой газеты» Анастасии Бабуровой, возвращавшихся с пресс-конференции.
Затем подсудимый Горячев просит приобщить к делу написанную им книгу «С чего начинается родина»: «Она является важнейшим доказательством, там описаны события, которые вменяются мне в вину!». «Изучением литературного таланта мы заниматься не должны», — парирует прокурор.
«Мы знакомы с Ильей давно. Мне он известен как организатор БОРН, который совершил ряд насильственных действий, — энергично начинает свой рассказ свидетельница Хасис. — В 2008 году Никита скрывался на Украине от органов. Единственным контактом была я, но я знала, что есть близкий друг. Мне хотелось понять, почему в этих условиях он не прерывает общение. И вот он попросил передать подарок Горячеву — это был плакат с изображением [главнокомандующего Украинской повстанческой армией Романа] Шухевича в фашисткой форме времен фашисткой Германии, он воевал вместе с фашисткой Германией против советского народа. Мне подарок показался даже не страшным, а странным, но Никита хотел показать, что на Украине свободно продаются такие плакаты. Нынешние события были далеки и предсказать было невозможно».
Улыбчивая 29-летняя Хасис стоит за кафедрой, повернувшись к присяжным. В руках она держит пустые листки («Вот смотрите, не думайте, что заранее подготовленные конспекты»). Периодически она оборачивается и в сторону содержащегося в «аквариуме» Горячева. Ее гражданский супруг — Тихонов — за несколько дней допроса ни разу не глянул на бывшего друга, который дал на него показания по делу Маркелова.
Хасис одета в белую кофту с закатанными рукавами, черная коса туго стянута. На руках — две пары наручников, одними из которых свидетель связан с полноватой сотрудницей ФСИН в темно-синем платье с красной окантовкой. Помимо нее порядок в зале охраняют два полицейских, дружинница с красной повязкой и мужчина в клетчатой рубашке. Снаружи находится сотрудник спецслужб, который сопровождал Тихонова на прошлых заседаниях.
«Можешь определять кому жить, а кому умирать»
«Никита был хулиганом, совершал нападения, а Илья был мальчиком библиотечным, интеллектуалом. Никите не хватало людей, с кем можно было не только по улицам бегать, а Илье не хватало мужественного человека. В результате общения они создают журнал «Русский образ». Статьи писал Никита, а организацию взял себя Илья», — продолжает свидетельница, позвякивая веригами. «Это ну очень интересная лекция, но к инкриминируемому не имеет отношения», — прерывает адвокат Марк Фейгин.
«Источник информации о лидерстве Горячева в БОРН мне известен от него самого и Никиты, моего любимого мужчины, и Паринова, который сейчас скрывается на Украине. — слегка осипшим голосом продолжает Хасис. — Все эти события во многом происходили на моих глазах, и я могу с уверенностью утверждать, что находящийся на скамье является лидером и убийцей по большому счету. Именно он отдавал приказы, хотя и не убивал лично — иначе, следуя такой логике, Адольф Гитлер и Усама бен Ладен тоже не виноваты».
Хасис рассказывает присяжным, что в отличие от Тихонова, жившего на нелегальном положении и не выходившего на связь даже с родителями, она регулярно общалась с Горячевым. Тот был занят журналом и одноименным движением, она курировал работу «Русского вердикта», проекта, который помогал арестованным ультраправым.
«Мы общались буквально каждодневно в мессенджере, нередко встречались в кафе, — рассказывает свидетельница. — В одну из встреч в кафе на Старой площади недалеко от администрации президента он рассказал о своей роли в БОРН, о своем влияние на него. Свидетелей тогда не было, разве только официанты или оперативные сотрудники. У меня даже был разобран мобильный телефон, чтобы не отображать по биллингу наше нахождение. Ты красноречиво дал понять, кто ты есть в БОРН, что именно ты можешь определять кому жить, а кому умирать».
Если Горячев обращается к Хасис всегда на «вы», то последняя порой сбивается с «вы» на «ты». Защитники уточняют, меняла ли свидетельница свои показания, не является ли это местью по отношению к их клиенту? «Я до последнего выгораживала его. Мы искренне верили, что это революционный путь в борьбе за добро и справедливость, но поняв, что он отдавал приказы, исходя из личных интересов, не связанных с добром, молчать было бы верхом скотства», — говорит Хасис.
Она утверждает, что организация набирала популярность, появлялись новые отделения, но Горячеву такой формат казался недостаточным — якобы он хотел стать лидером большой партии националистического толка. Адвокат просит говорить по существу: «Мы не на митинге, мы не хотим слушать лекции».
«Вы не поверите, но именно это Горячав и рассказывал. Он не хотел ЛДПР или «Справедливою Россию», он искал опыт в действиях партии «Шин фейн» и Ирландской республиканской армии, — продолжает Хасис. — Он утверждал, что имеет вес и стоит на той ступени с людьми, которые принимают решения, что к нему прислушиваются, что он может повлиять на деятельность автономных боевых групп. Но это сейчас мы знаем, что лгал — и тем, и другим, и Никите, и «Русскому образу».
В ответ на вопрос про конкретные имена чиновников Хасис могла рассказать лишь про провластные движения «Наши» и «Местные». Вопрос про бывшего прежде руководителем «Наших» и главой Росмолодежи Василия Якименко судья снял как не относящийся к делу: «Уважаемые присяжные, никакая администрация президента в деле не фигурирует, не обращайте на это внимания!»
«Верили, что революционными действиями сможем добиться лучшего будущего»
Следом Хасис рассказала о конкретной роли подсудимого: Горячев после возвращения Тихонова по настоянию друга передал массив данных о людях, которых он якобы считал необходимым убить. По ее словам, это была электронная база, где хранились фотографии, фактические и юридические адреса проживания. Хасис утверждает, что не видела момент передачи информации, а познакомилась с данными уже на ноутбуке супруга.
Затем Тихонов по приказу Горячева стал искать подходящих людей для убийства. Сначала привлек старых друзей — осужденного ранее в рамках дела БОРН Михаила Волкова и Александра Паринова, известного больше как «Антицыган» или «Румын» из-за продолжительного проживания в Румынии. Затем связались с Алексеем Коршуном, который привлек так называемых «северных» — жителей подмосковной Дубны. Для конспирации пользовались кличками: Коршунов — «Вася», Паринов — «Вадим» или «Илья», Волков — «Эд» или «Патрик».
«Дело было так: Илья принимал решение, что нужно убить человека, например, [антифашиста Илью] Джапаридзе. Об этом сообщалось Тихонову, тот встречался с Коршуновым или Волковым. Обсуждали исключительно технические моменты, сам приказ не обсуждался. Я не присутствовала на обсуждениях, но мне рассказывали Тихонов и Паринов, с которым я дружила».
Однажды, по словам Хасис, Горячев дал приказ убить сотрудника ФСБ, причем за деньги — Тихонов отказался, назвал себя революционером, который не убивает за награду. «Революция пожирает своих. Мы верили, что революционными действиями сможем добиться лучшего будущего. Тихонов верил, что его собственное грехопадение приведет к лучшему. Он мне так сам говорил да и я сама была готова умереть под проезжающим мимо танком времен гражданской войны».
Она утверждает, что пожизненно осужденный за убийство Маркелова Тихонов был в первую очередь романтиком-революционером, которому Горячев помогал улавливать болевые точки в обществе и четко формулировать, кого убивать. Хасис рассказывает, что именно таким образом было совершенно убийство лидера московских антифашистов Федора Филатова, известного в неформальных кругах как «Федяй». Он был заколот у выхода из подъезда собственного дома, когда подходил к своему мопеду. Хасис утверждает, установочные данные вручил Горячев: по его версии погибший якобы был связан «с представителями леволиберальной колонны, с людьми из большой политики», следовательно гибель должна была резонанс и «вбить клин в слаженную систему оппозиции».
Та же причина, уверяет свидетельница, толкнула боевиков и на ликвидацию адвоката Маркелова, которого Горячев считал своим идеологическим противником. Планы о его устранении были еще до вынужденной поездки Тихонова на Украину. «Маркелов был видной фигурой, с Навальным не сравнить, но около — видный представитель пятой колонны, участвовал в громких процессах. Илья же культивировал у Никиты неприязнь к нему, называл ярым русофобом, который за северокавказских сепаратистов и чуть ли не в чемоданах возит деньги левакам и либералам. Илья настаивал, что смерть останется безнаказанной — она выгодна властям».
В ноябре члены БОРН выдвинулись к пресс-центру, где происходило выступление Маркелова, однако одного из них сфотографировали охранявшие здание антифашисты. Операцию отменили, Горячев был недоволен боевиками. Несколько месяцев спустя Тихонов, по словам Хасис, внезапно отправился на встречу с Горячевым, а через два дня — 19 января 2009 года — на улице Пречистенке было совершено двойное убийство.
