Некоторое время назад имел разговор с девятиклассниками из поселка Московский — это в нескольких километрах от МКАД, прежде там был совхоз, а теперь Новая Москва и новостройки. Поселок заселен в последние годы в основном нашим провинциальным средним классом, переселенцами из регионов, скопившими на жилье почти в Москве. Мои девятиклассники — характерные представители местной школы из числа отстающих. Учителя политкорректно называют их спортсменами. Меня в качестве преподавателя одного из столичных вузов попросили провести с детьми беседу о профориентации.
Они приходят на занятия в хлопковых тренировочных штанах, а свой досуг на уроке посвящают в основном двум вещам: рассматривают картинки в телефоне и чешутся. Меня они силились как-то квалифицировать, узнать, что я за существо. Так мы до конца занятия сохраняли нейтралитет и были друг другу непонятны. А дискуссия получилась довольно честной.
Хотя слушать им тяжело, через 10 секунд они теряют интерес к любой новой информации. Говорить о своих темах, в принципе, могут. Главная тема одна — тачки. Наверное, еще секс, но со мной как с «учителем» они это обсуждать не рискнули — рамки приличия соблюдены.
Но есть еще важная тема: как устроиться в жизни.
Разговор шел о, так сказать, профориентации. Первый их вопрос в этом контексте:
— Что делать, если ничего не интересно?
И собственная подростковая версия ответа:
— Главное, чтобы тебя протолкнули и помогли устроиться. Вот как у него: папа брата отправил учиться в неф-тегазовую академию имени Губкина. А потом он станет начальником в «Лукойле», как папа.
Я спрашиваю:
— Хотите так жить?
— Так все живут, вы что, не знали?
Кроме нефтегаза в качестве мечты обсуждалась также академия ФСБ. Все сошлись на том, что это очень престижно, но «спортсмены» могут не потянуть такую задачу.
Поэтому речь зашла о военной карьере. Армия — это святое, и там учат быть мужиком, пояснили мне девятиклассники, которые только что говорили о важности «проталкивания». К тому же, если поехать, например, по контракту на Новую Землю, можно заработать очень много денег.
Мораль здесь несложная. В 2015 году, как и двадцать лет назад, молодые люди в России хотят вырваться из нищеты своих микрорайонов. Хотят красивой жизни или, по крайней мере, стабильной зарплаты. В 90-е, чтобы прийти к успеху, следовало вливаться в ряды бандитов и посильно участвовать в первоначальном накоплении капитала. Карьера бойца в этом «силовом предпринимательстве», кажется, начиналась с охраны объектов. И сегодня история повторяется. Только к нынешнему моменту, когда состояния сделаны и перераспределены заново на государственном фундаменте, желания молодежи, оставшиеся стабильными, нуждаются в новом оформлении. В 2015 году престижная карьера и билет из беспросветности российского быта — это государственная служба и корочки «силовика». Сгодится армия, ФСБ, полиция, служба судебных приставов, даже ФСИН. Карьера в них рассматривается как возможность накрепко присосаться к государству, перестать быть тягловым народом и выйти в люди. В идеале — основать «династию», то есть передать свой участок государства, свое приватизированное право на «легитимное насилие» в кормление детям.
«Спортсмены» из Московского — далеко не самые бедные, обездоленные подростки в нашей стране. Районные центры, промышленные моногорода и деревни к 2015 году стали почти неисчерпаемым источником несчастья и рессентимента, а следовательно, потенциальной кузницей кадров для силовых ведомств современной России, для войны с внешним миром или даже с собственным народом. Здесь мечта о карьере чекиста становится продолжением отчаяния. А реваншизм милитаристов хорошо оплачивается, в том числе на низовом уровне. Зарплаты военных, полицейских в последние годы больше, чем средние по большинству регионов, — ведь этих людей, как мы теперь знаем, готовят к серьезному делу.
Шойгу и компания рапортуют о том, что в стране растет патриотизм и духовность, предлагают записать себе в заслугу число юношей, мечтающих о карьере силовиков. Но общение с реальными подростками говорит об обратном: желание служить государству не имеет ничего общего с нравственными ценностями, это просто бизнес — особенно, когда «ничего не интересно».
